Библиотека художественной литературы

Старая библиотека художественной литературы

Поиск по фамилии автора:

А Б В Г Д Е-Ё Ж З И-Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш-Щ Э Ю Я
Читальный зал:

Тионенко Сергей Александрович

Выходной Портера

Выходной Портера или Грешники в Раю.
   Глава 1.
   Лучи раскаленной плазмы вот уже пять минут упираются в мои приспособления для обозревания близлежащего мира. К счастью они плотно закрыты и нет никакой необходимости их открывать. Сегодня у меня выходной. Небесное светило может надрываться сколько угодно, его свет в квартплату не входит. Я нежусь в постельке и готов продолжать... Полная нирвана и идиллия. И единственная проблема заключается в том, что бы узнать кто посмел меня разбудить?
   Со сна я не очень быстро соображаю, но настойчивое дзиньканье сообщает, что это мой телефон. Мысленно обругав всех телефонистов и вообще тех кто любит нажимать на кнопки своих пищалок, все же решаю, что эта ситуация требует вмешательства. Еще раз чертыхнувшись, я встаю и хватаю верхнюю часть возмутителя спокойствия. - Да? - голос у меня хриплый и недовольный, но достаточно вежливый. С гораздо большим удовольствием я бы сказал: "Какого черта?".
   - Портер? - я, мысленно благодарю себя за сдержанность, это большой босс, интересно, что ему надо: Необходимо ваше присутствие в конторе. Дело весьма важное. Я думаю, оно вызовет у вас некий энтузиазм. Через час вы должны быть на месте.
  -- Да, босс! - киваю я телефону, без какого либо энтузиазма.
   До чего же паскудная штука жизнь, если приходится в свой выстраданно-заработанный выходной ехать с утра в контору и заметьте, не для того что бы поиздеваться над работающими коллегами, а как раз наоборот. Я уже почти слышу: "Привет Джэк! Всё отдыхаешь? Везучий ты парень!".
   Окружающая природа наводит на меня меланхолию. Я медленно еду по аллее, на асфальте которой расположились огромные пауки с мохнатыми лапами. Не пугайтесь это всего лишь тень от пальм на обочине. Легкий ветерок с океана освежает мою заспанную физиономию. Еще совсем рано, но Солнце уже принялось за работу по окрашиванию тел во всевозможные оттенки коричневого. Не думаю что, на пляжах сейчас много народу, но уверен, что к полудню чайкам будет достаточно сложно увидеть песок.
  -- Вау!!! - я проезжаю мимо двух потрясающих куколок на роликах, либо мамы у них наследственные нудисты либо папы смогли заработать только на маленькие лоскутки. Лоскутки не оставляют шансов пофантазировать по поводу внешности хозяек, зато пробуждают много других фантазий. Думаю, если эти спортсменки прокатятся здесь днем, то множество дорогущих машин превратятся в груду гораздо менее дорогого хлама. А мне лишь остается катить дальше.
   Я выруливаю на Набережную, до конторы еще пара минут. Но парни как неохота ехать туда. Океан подмигивает и блестит, отражая лучи работяги Солнца. Какие-то фанаты-аквалангисты вовсю изображают самоубийц-утопленников, рядом с ними на такой же красавице яхте какой-то филантроп с красным лицом наблюдает за массовым исходом ребят с лягушачьими лапками, наливая себе из бутылки причину красноты лица. Он довольно далеко, но нужно быть идиотом, что бы подумать, что парень пьет какое-нибудь дешевое пойло.
   Желание поработать в выходной заставляет меня ехать медленно как катафалк. Но все дороги когда-нибудь заканчиваются. Вот он местный Емпайр Стейт Билдинг, целых два этажа которого занимают убежденные бездельники с длинными и любопытными носами, короче говоря, мои коллеги. А.. Вы же не в курсе... Я сейчас вам всё расскажу.
   Меня зовут Джэк Портер. Я весьма импозантный (смешное слово - импозантный) молодой человек с кучей вредных и не очень привычек, включающих в себя тягу к знаниям и противоположному полу. Живу один в крошечном бунгало почти на берегу океана среди изумительной тропической природы, которая уже сидит у меня в печенках. В моем пользовании есть старый Шевроле с откидным верхом, способный не смотря на почтенный возраст накормить пылью любого итальянского задаваку (350 лошадок, это довольно большой табун, вы не находите?), на котором я и разъезжаю по самому райскому на Земле местечку. Местечко - это остров в тихом океане. До экватора можно дотянуться рукой, а кондиционеры заменяют полюса. Есть пара отличий от настоящего рая: присутствие живых людей и генерал-губернатор английской королевы в качестве Бога. Но по моему никто непротив. Все счастливы и довольны. Туристы, огромными толпами прибывающие на остров, одуревают от, как им кажется экзотики. Бизнесмены с бандитскими рожами в восторге от нашей вроде бы свободной экономической зоны. Всякие толстосумы и знаменитости, уставшие от Монако, просто тащатся от соприкосновения с природой в своих виллах, где даже насекомые привиты и дезинфецированны. Местные жители тоже вполне довольны, отдыхающие и путешествующие должны что-то есть, и где-то спать. И это само собой далеко не всё. Ночные клубы, где сон не приветствуется, спортивные и всякие другие площадки - всё это для них, праздношатающихся и лениво потягивающихся.
   Теперь немного о большом доме, в который я приехал. Помимо СЛП (службы лишения проблем), которую я называю не иначе как Сборище Ленивых Придурков (само собой не относя себя к ним), в нем обитают еще много разных дельцов и деятелей: от контор занимающихся туристами до тропических отделений фирм, специализирующихся на страховании от ожогов при чрезмерном загорании. Вас это не должно удивлять. Так как Пасифик Тауер является главным административным зданием острова, не считая губернаторского дворца и управления полиции.
  
   Глава 2.
  
   Получив изрядную порцию насмешек и истратив не меньшую долю того же самого, я оказываюсь в приемной ББ. Здесь царит Кэррол. Девчушка, сочетающая в себе черты фотомоделей и мозги профессоров. Я уже пару лет жду, когда же ее хорошенькая головка лопнет от обилия мыслей и идей. Она мне заговорщицки подмигивает, что вообще-то странно. Я одариваю ее своей запатентованной улыбкой, получая усмешку в ответ. Это нормально. Остальные в лучшем случае удостаиваются сравнения с пустым местом. Она мне симпатизирует.
  -- Привет, Кэррол. Что за муха укусила шефа? Какого черта он вызвал меня? У меня ведь выходной!
  --
  -- Наверное, он завидует, Джэк. А если серьезно то намечается кой-какая работка и я убедила ББ, что тебе она будет ой как по душе.
   Я не верю своим ушам. Она мне симпатизирует? Она надо мной издевается!
  -- Кэррол? Как ты могла так со мной поступить да еще в выходной? - почти ругаюсь я.
  -- Не плачь раньше времени. Ты мне еще будешь благодарен, - видимо она знает о чем говорит.
   Итак, переполненный радужными надеждами и мрачными предчувствиями я вхожу в кабинет ББ.
   Как всегда полумрак. ББ не любит солнечного света (он плохо действует на кожу черепа), именно по этому он заказал затемненные стекла окон. Тем самым, убив двух зайцев: избавил себя от назойливых солнечных зверушек и оставил возможность полюбоваться чудесным как заклинания Мерлина видом на гавань. Где-то там стоит и его малышка яхта, только он, по-моему никогда ей не пользуется. Ему нравится смотреть. А может быть он боится, что она утонет под его весом. Силуэт ББ выделяется на фоне огромного окна, как мишень в тире, только непонятно чем он к вам, так сказать повернут, тяжелым, как кирпич лицом или обширной как Сахара задницей (ББ, конечно любит спорт, но предпочитает смотреть его по телеку).
  -- Босс? - мой голос растворяется в тишине.
  -- Присаживайся, Портер! - у ББ есть книжка по этикету.
   Я плюхаюсь в удобное кресло, ББ включает свет. Капельки пота на его голове слоновой кости начинают блестеть. Замечу, кондиционер работает вовсю, но у меня такое подозрение, что макушка моего босса будет потеть даже на Северном полюсе.
   ББ перекладывает бумаги на столе, демонстрируя ногти обогатившие местных маникюрш, теребит уши, трогает мышку выключенного компьютера, короче говоря, ведет себя крайне подозрительно, вместо того что бы сообщить мне зачем моя оболочка со всей полагающейся ей начинкой сидит в этом кресле именно в это утро.
   Наконец он понимает, что я не телепат и начинает вещать:
  -- Понимаешь, Джэк, - теперь я уже Джэк, обычно ББ величает меня Портером.Что же это за работа, от которой я буду в восторге, но на которую меня нужно уговаривать. - Один довольно известный в некоторых кругах человек получает письма с угрозами... Ему не хотелось бы привлекать внимания полиции и журналистов, но, тем не менее, он хочет принять некие меры...
  -- Короче он боится и хочет, что бы кто-то последил за его трусливой душонкой.
  -- Не совсем. Мистер... - ББ морщится, ББ любит морщиться - Ван Хорн имеет достаточный штат телохранителей. Более того, он практически не покидает свою виллу. Ты её должен помнить.
  -- Кого?! - в моих глазах знаки вопроса, размером с самосвал.
  -- Не кого, а что. Виллу. Она называется "Жемчужина пальм", - ББ смотрит на меня с укоризной. Что бы вам было понятнее я объясню получше. Примерно так смотрит муж на жену в аэропорте за пять минут до отлета, когда она сообщает ему что забыла билеты на комоде. А что касается виллы, я действительно её помню. В прошлом году я спасал там кота миссис Паркер, старушенции из Нью-Йорка. В Томе (коте) неожиданно проснулись инстинкты дикого животного, он забрался на самое высокое дерево и принялся вопить. Случилось это в четыре часа утра. Сами понимаете, что котяра выбрал не самое удачное время для концерта. Часов в шесть позвонили нам, я как раз дежурил в ту ночь. Когда я добрался до места происшествия, то мог лицезреть довольно большую аудиторию в восторженных слушателей. Судя по звукам, разносящимся по округе, бедняга кот прищемил себе причиндалы для продолжения рода. Исходя из этого, я предложил пристрелить инвалида из милосердия. Миссис Паркер упала в обморок, а какой-то парниша протянул мне игрушечный пистолет. В общем, мне пришлось влезть на дерево. Том самозабвенно орал. Я пожалел о том, что не взял с собой беруши. Рискуя жизнью, мне удалось спасти этого сумасшедшего. Спускаясь, я дважды подавил в себе желание скинуть его вниз, зверюга жутко царапался. Миссис Паркер увидев спасенного кота, грохнулась без чувств еще раз, а, придя в себя снабдила меня пластырем, деньгами и благодарностями. Короче говоря, хорошие воспоминания. Но только не подумайте, что мы занимаемся только спасением котов. Контора решает все проблемы, которые мешают вам жить. Точнее почти все. Если вам мешает слишком узкая обувь то обращаться к нам не стоит, ну и законы мы стараемся не нарушать, так что если вы предложите нам кого-нибудь убить, вам вежливо откажут.
  -- ОК, Портер. Ван Хорн хочет, что бы человек хорошо знающий округу и местных не самых законопослушных граждан улучшил охраняемость его крепости, ну и за одно постарался узнать, кто же это хочет сделать ему бо-бо. Подробности о Ван Хорне и деле у Кэррол. Отправляйтесь к ней, входите в курс, и желаю удачи.
   Выпроводив меня из кабинета, таким вежливым способом, ББ вновь поворачивается к яхтам.
   Меня яхты не интересуют, по крайней мере, сегодня. В настоящий момент меня интересует Кэррол.
   Пока я прохлаждался в кабинете ББ, наша маленькая трудяга собрала максимум информации о клиенте. Газеты, журналы, интернет и всё такое.
  -- Кэррол, детка. Ты торчишь на порно-сайтах?
  -- Ну ведь ты же торчишь в чужих постелях? Что же остается делать бедной одинокой девушке?
  -- Радость моя, если ты захочешь, то я без проблем поторчу в твоей постели...
  -- Вот именно... Если я захочу. Не забывай об этом, Джэк.
  -- Буду помнить всю жизнь. Так же, как ты своего незабвенного жениха, - иногда я несу чушь. Упоминание о её летающем принце - неверный ход с моей стороны. Кэррол сразу же становится теплой, как ледышка.
  -- Забирай свои чертовы бумажки и вали охранять своего порно-борова! Смотри, не изойди на нет с его силиконовыми ангелочками! Ты же так любишь подобные развлечения!
  -- Извини детка. У тебя-то надеюсь всё натуральное?
  -- Пошел ты к Черту! Сволочь! Бесчувственная сволочь!
   Что бы вы поняли природу таких бурных реакций, мне, пожалуй придется поведать вам историю нашей милашки. Никому до сих пор не рассказывал этой ужасной драмы. А вам расскажу. Вы мне почему-то нравитесь. Верите? Если не верите, то мне всё равно наплевать.
   Не смотря на ангельски молодую внешность. Нашей Кэррол почти двадцать пять. И такой недотрогой она была не всегда. Дай Бог памяти, года четыре назад, у нее имелся высокий красавец жених. У него была масса достоинств, помимо роста, курчавых черных волос, трескучей речи и вечно влажных глаз он имел замечательную профессию пилота и часто отлучался в рейсы, давая своей пассии отдохнуть от себя. И ничего бы не мешало идиллии. Кроме одной маленькой, но очень важной детальки. Все надежды человечества разбиваются о незыблемую стену веры. Женишок был евреем, а бедняжку Кэррол угораздило родиться католичкой, да еще ее мамаша, сходя в могилу завещала той ни под каким видом не менять своей конфессии. И опять же, вроде бы никакой проблемы нет? Есть. То есть была. У летчика, пережившего обрезание, тоже была мама, в то время еще живая и пышущая здоровьем. Вот она-то как раз всё и портила. Сынуля находился у нее в ежовых рукавицах. Эта мегера заявила ему, что пока жива, не потерпит сноху нееврейку. Так и жили влюбленные бедняги, дожидаясь безвременной кончины еврейской мамаши. А как я вам уже говорил, здоровья у той было на четверых. Но однажды в доме страдалицы Кэррол зазвонил телефон, и заплаканный голос произнес весть о кончине этой самой мамаши в катастрофе. Ту бы Кэррол порадоваться сквозь горе, поносить черное пару месяцев, а потом облачиться наконец в белое платьишко и радоваться семейной жизни, но... Всегда есть какое-нибудь но...Телефон зазвонил снова и тот же голос (еще более заплаканный) сообщил, что катастрофа была авио, а вел самолет как раз её драгоценный женишок. Вот так-то. Жизнь сволочная штука. С тех пор Кэррол возвела его в лик святых и каждый год бросает в океан венки в память о своем дорогом женихе. В общем, ему необычайно повезло. Останься он жив, что бы его ждало. Ничего особенного, в смысле хорошего. Жена с острым, как пика языком, орущие дети и пакеты с мусором по утрам.
   Вот поэтому-то, когда разговариваете с малюткой Кэррол, ни за что не вспоминайте слов: брак, жених, муж, мамаша и т.д.
   К несчастью я всё время забываю это простое правило из-за чего и страдаю, а Кэррол бесится.
   После беседы с ней, мне приходится переместиться в свой кабинет, что бы постичь все секреты, страхи и желания моего теперешнего клиента.
   В кабинете я застаю своего напарника Джэми. Он блаженствует сидя в кресле. Его ножищи покоятся на столе, обрушения которого я жду с минуты на минуту, руки размером мало уступающие ногам, заняты иллюстрированным неодетыми девицами журналом. Не смотря на это, он зевает, рискуя свернуть себе челюсть. Я советую быть осторожнее, но моего достойного коллегу челюсти (свои и чужие) беспокоят мало.
  -- Я же на работе... Значит, это будет производственная травма. Кстати, какая сила принесла тебя сюда сегодня? - Джэми наполняет комнату гудением парохода.
  -- Железная воля ББ... - ответствую я, - нам с тобой придется потрудиться.
  -- В такую жару?! - Джэми делает большие глаза, показывая свое удивление и возмущение.
  -- А что тебя смущает? Здесь всё время такая жара. Ты хочешь, что бы тебя отпустили в отпуск до следующего ледникового периода?
  -- Ты говоришь про хоккей?
   Упоминание о древней истории не имело шансов быть понятым. Джэми здорово разбирается в оружии, умеет пнуть, кого нужно и куда нужно, при своих габаритах может вести себя очень неприметно и отличается кое-какой сообразительностью. Но книги для него непосильный труд. Он может прочитать спортивную колонку в газете и знает, как пишется "Playboy". Всё! Про остальное лучше не спрашивать!
  -- Нет. Хоккей тут не причем. Я говорю про всемирное похолодание.
  -- Какое похолодание? На всей Земле сейчас парниковый аффект, - здоровяк торжествует, как Ньютон под яблоней осенью.
  -- Не аффект, а эффект, - теперь мой черед удивляться, - Где ты набрался таких познаний?
  -- А! Я вчера, съел чего-то несвежего в соседней тошниловке, ну и пришлось заскочить там в сортир, - заметьте, он всё ещё торжествует, - Ну, а там валялась книжонка про Зонный слой.
  -- Озоновый, - поправляю я с видом ментора.
  -- Ну да! - соглашается Джэми,- короче, он уменьшается, и мы все скоро помрем от рака.
   Надо добавить, что с последними словами в его лапе появляется смятая пачка, из которой он выуживает сигарету, вставляет её между губ и закуривает, демонстрируя свое бесстрашие перед мировой опасностью.
   Тем временем моё внимание полностью поглощается Алексом Ван Хорном, точнее тем, что раскопала о нем Кэррол. Это фотографии, статьи, еще фотографии, куча фотографий: Ван Хорн с золотым членом в руках, Ван Хорн с актрисами в студии, Ван Хорн за работой, Ван Хорн на отдыхе, Ван Хорн, Ван Хорн, Ван Хорн... Ван Хорн весь в тухлых яйцах. О! Это интересно. А если по подробнее.
   Сообщество "За чистоту в искусстве". Это оно так загрязнило мэтра чистейшего порно. В заметке также уточняются имена яйцеметателей. Мануэль Фагундес - сухонький тип с кожей цвета асфальта и глазами в форме запятой, и весьма недурная собой скандинавка по имени Матильда Соренсен. Фотография не очень хорошая, но всё равно производит впечатление.
   Я поворачиваюсь, услышав вздохи сзади. Джэми с вожделением пялится в экран.
  -- Мы будем работать на эту кобылку?
  -- Нет. Мы будем работать на этого борова, - вожделение сменяется унынием, - но смею тебя успокоить, хорошеньких кобылок в его конюшне хоть отбавляй.
   Джэми снова счастлив:
  -- И он даст нам покататься?
  -- Ну ... Я думаю, он не будет возражать.
  -- Отлично! - специалист по озону уже в дверях, - чего ты ждешь?
  
   Через пять минут мы катим к вилле "Жемчужина пальм". Джэми как ребенок ерзает на сиденье, рискуя развалить мою тачку. Я на свою беду рассказал о профессии Ван Хорна. Мой напарник принял всё слишком близко к сердцу. Минуту назад он заявил, что после успешного завершения дела, он станет порно-актером или на худой конец сценаристом. Меня это даже не забавляет. С Джэми мы работаем, полгода и за это время он собирался стать: парашютистом (они часто летают на самолете, а Джэми любит самолеты), художником-абстракционистом (так как мазать кисточкой по бумаге очень легко), банкиром (у них много денег), он даже хотел стать ассенизатором (по неизвестным мне причинам).
   Пока я стараюсь подумать о работе, а Джэми бубнит в полголоса о кино, мы въезжаем в район "Эльдорадо".
   Здесь миллионеров больше чем кокосов на пальмах. Я не люблю бывать в этом месте. Моя пыльная Шеви кажется мне еще более пыльной, а банковский счет показывает кукиш. Но успокаивает то, что у этих толстосумов всегда находятся какие-нибудь проблемы, за решение которых они хорошо платят.
   У ворот виллы нас встречают два сторожа ростом с Голиафа. Джэми рядом с ними выглядит подростком, про себя я вообще молчу. У их ног сидят два огромных пса по злобным мордам которых, я понимаю, что кормят их зазевавшимися прохожими.
   На немой вопрос великанов я отвечаю:
  -- Мы к мистеру Ван Хорну от Мистера Недика (таково настоящее имя ББ).
   Мы выходим из машины и подвергаемся процедуре обыска. Вдоволь налапавшись, голиафы делают знак, который может означать проезжайте. Мы повинуемся. Вокруг летают птички очень похожие на райские. Я вижу то самое дерево, с которого чуть не свалился. Последний поворот и перед нами возникает монументальный фасад в Античном стиле. Челюсть Джэми отвисает до пупка, и я советую подвязать её скотчем. Ему почти удается справиться с волнением, как вдруг на ступеньках появляется нимфа в костюме... точнее почти без костюма. Мой доблестный напарник начинает пускать слюни. Признаться, я и сам несколько обескуражен. В принципе в наших краях женщины не утруждают себя чрезмерным количеством одежды, то есть пора бы уже привыкнуть, но что б такое... У спускающейся волосы цвета платины, загорелая золотистая кожа... прелесть. Правда лицо, показывает, что теорию относительности ей никогда не понять, но зато какая плоть! Держите меня и мое давление!
   Куколка смотрит на нас, хлопая ресницами. Я снимаю темные очки, что бы показать свои ясные глазки и отправляю ей свою улыбку, рядом скалится Джэми. Неимеющая одежды улыбается в ответ, произносит:
  -- Меня зовут Лулу, мальчики... - и удаляется, покачивая бедрами.
   Я и Джэми некоторое время сидим в машине, приходя в себя.
   ОК. Мы взлетаем по лестнице и звоним в золотой колокольчик. Двери раскрываются, и наши взгляды встречают еще одно чудо, на этот раз в юбке и даже в блузке. Девица, видимо должна исполнять роль дворецкого. Я не успеваю открыть рот, а она уже поворачивается спиной со словами.
  -- Следуйте за мной. Мистер Ван Хорн ждет вас.
   Мы плетемся за дворецкой. Наши взгляды ничем не напоминают монашьи взоры. Мы пялимся ей пониже спины и посекундно сглатываем слюну. Я уже захлебываюсь, когда наша процессия достигает кабинета Ван Хорна. Обладательница чудо-попки пропускает нас вперед... и наступает облегчение. Фигура порно-гения не вызывает выделения слюны и усиленного сердцебиения, от него скорее потянет блевать. Представьте себе мешок экскрементов килограмм так на триста, с приделанными к нему руками и ногами, нахлобучьте сверху башку от хорошо выбритой гориллы, отполируйте получившееся образование отборным жиром, потом потрите об асфальт и любуйтесь. Перед вами Алекс Ван Хорн - гений художественного порно.
   Жестом руки он удаляет мисс Ягодицы и критически наблюдает за тем, как Джэми провожает её взглядом.
  -- Господа, полагаю, вы профессионалы? - говорит он тоном человека уверенного в обратном.
  -- О да! Не беспокойтесь. На прошлой неделе мы защищали ручную мышку от местных котов. Все кроме бедных кисок остались довольны, - взгляд киноворотилы становится еще критичнее, мне это не нравится, можно даже сказать я готов начать беситься.
   Какой-то хрен, дни напролет пялящийся на трахающихся хомо сапиенсов, сомневается в моей компетентности (я сам иногда сомневаюсь, но это другой разговор).
  -- Мистер Ван Хорн, вы обратились в наше агентство. Значит вы в курсе его репутации. Вы знаете, что с нашей конторой проблем не бывает. А я и этот молодой человек, одни из лучших её представителей. Так что ближе к делу.
  -- Ну если вы так это формулируете... - на куске сала появляется осмысленное выражение. - То извольте...
   Я уже собираюсь начать, как входная дверь открывается и вплывает мисс... ну та, на которую мы пялились по пути сюда. В её руках поднос с тремя огромными бокалами, наполненными апельсиновым соком. Ван Хорн предлагает нам, мы не против, но Джэми страшно разочарован, он ждал чего-то менее полезного.
   Когда мы снова остаемся в втроем, мне уже ничего не может помешать.
  -- Мистер Ван Хорн, вы заявляете, что получили несколько угроз личной расправы. Было бы неплохо взглянуть на них одним глазком.
  -- Лучше двумя, - пытается острить Джэми.
   Ван Хорн морщится и указывает на лежащие, на столе листки:
  -- Вот они. Смотрите.
   Я не в силах сдержать разочарование. Это всего лишь распечатки посланий по интернету. Я то думал, что будут старомодные письма, пусть и отпечатанные. Текст везде одинаков: "Ван Хорн Я тебя убью". Странно...
  -- Вам не кажется, что текст какой-то куцый? - я много видел писем с угрозами, но подобных среди них не встречал.
  -- Вероятно, автор нездоров психически. Эту белиберду мог написать только псих. А причиной, безусловно является моё искусство, - Ван Хорн произносит свою речь активно помогая себе пухлыми руками.
  -- Вы, наверное часто получаете подобные послания?
  -- Да...
  -- И каждый раз так реагируете?
  -- Нет...
  -- Так в чем же дело? - я изображаю удивление.
  -- Моя интуиция подсказывает, что это серьезно, - Ван Хорн строит из себя интеллектуала, - тем более сегодня утром мне сообщили о разгроме в секс-шопе на Оушн стрит.
  -- Ну и что?
  -- Вандалы разгромили стенд с моими фильмами! Только с моими! Больше ничего не тронули!
  -- И такое часто случается?
  -- Нет! - Ван Хорн возмущен, - я очень уважаемый режиссер.
   Раздается резкий звонок телефона, заставляя всех троих дернуться, как эпилептиков. Огромная трубка теряется в малюсенькой ладошке Ван Хорна. Он некоторое время мычит туда, а потом изображает на своей ряхе торжество:
  -- Только что осквернили рекламный плакат на кинотеатре "Хот-Синема"! Там идет моя ретроспектива.
  -- Пожалуй, это интересно, - я почти горжусь собой, - Если угрозы и акты "вандализма" имеют одних и тех же авторов, то ваши недоброжелатели находятся где-то на острове. А значит, мы их легко найдем и обезвредим. Джэми, ты возьмешь руководство охраной виллы, а я помышкую в городе. Как вам нравится такой план?
   Джэми аплодирует, а Ван Хорн сидит с недоверчивым, как у Фомы лицом.
  -- Ну что ж, - продолжаю я, - мы пойдем заниматься делами. А вы, мистер Ван Хорн, наслаждайтесь жизнью.
  -- Я наслаждаюсь только работой!
  -- Как вам будет угодно, - ещё бы, я бы тоже наслаждался на такой работе.
   Мы уходим, оставляя гору жира в одиночестве. Нам нужно переговорить с начальником охраны, потом я собираюсь нанести важные визиты, а Джэми должен постараться поднять уровень охраны на необычайную высоту.
   Мы идем через задний дворик мимо бассейна. Мама моя родная, что здесь творится. Я стараюсь сдерживаться, проявляя недюжинную силу воли, Джэми свистит, улюлюкает, как больной. И есть от чего. Бассейн и окрестности населяют прелестные нимфы и обезьяноподобные монстры, неотягощенные одеждой. Я чувствую себя, как на мясном рынке в субботу. Выбор огромен. Все с улыбками наблюдают за нашей реакцией. Бесстыдница по имени Лулу делает приглашающий жест и Джэми начинает раздеваться.
  -- Эй, Казанова! Ты еще пока детектив!
   Джэм обижается:
  -- Ты вроде собирался в город? Вот и вали, а здесь я главный. Желаю успеха!
  -- ОК. Только хотя бы в перерывах занимайся работой.
  -- Не беспокойся. Я выкрою пару минут...
   Слова моего напарника не смогли бы избавить от беспокойства даже памятник, но дела заставляют меня покинуть его в плену разврата и отправиться на таможню. Я хочу проверить состоятельность мыслишки, зародившейся в черепушке.
  
   Глава 3.
  
   Труженик Шеви останавливается перед зданием, где обитают таможенники. Мне нужен отдел регистрации, точнее один из его представителей - Тони Манчини. Добраться до него довольно сложно. В приемной настоящее вавилонское столпотворение, после того как Бог смешал языки. Даже в ООН нет такого представительства наций. Коффи Ананд потерял бы сон, если бы узнал из каких стран к нам приезжают. Тони играючи расправляется с разноязыкой массой, как дирижер с оркестром. Внешность его довольно колоритна. Тони - это улыбчивый высокий стройный итальянец с километровым носом и копной волос, цвета безлунной ночи.
   Он замечает меня и на стойке появляется табличка: "Технический перерыв". Толпа возмущенно шумит, но Тони неумолим.
  -- Привет! Ищейка! - мы жмем друг другу лапы.
  -- Салют! Цепной пес!
   Тони хохочет (он всегда хохочет, если вам нужна его серьезность, то не делайте лишних движений, ни руками, ни ногами, ни лицом).
  -- Двум чудо-шавкам срочно нужно выпить, что бы не протянуть лапы в такую жару. Ты согласен?
   Конечно, я согласен.
  -- Чем же мы промочим наши горлышки?
  -- Чем-то восхитительным, - Тони улыбается с физиономией заговорщика и достает из сейфа темную бутылку без этикетки. Это вино, которое делают его папаша и мамаша. Я не специалист, но на вкус оно действительно бесподобно (захотите попробовать, то у них магазинчик у Старого Порта).
   Мы с наслаждением пропускаем по стаканчику. Тони чмокает губами и недовольно произносит: "Слишком терпкое", - не знаю какого рожна ему надо, по-моему винишко полный вперед, о чем я и сообщаю моему итальянскому другу.
  -- Ты дилетант, Джэк! - ответствует Тони, - Но ты ведь не вино пить со мной пришел. Рассказывай, что тебе понадобилось от старика Тони.
  -- Самая малость. Мне нужны сведения о двух людишках. Не приезжали ли они к нам в течение последних недель и если приезжали, то где остановились? Ты сможешь мне помочь?
  -- Так же легко, как выпить еще стаканчик. Сообщи мне их имена и этот агрегат, - он указывает на компьютер, - с радостью поможет. А мы пока еще немного выпьем. ОК?
  -- Конечно ОК. О чем разговор? А имена нужных мне людей Мануэль Фагундес и Матильда Соренсен.
   Через минуту я получаю очень интересные результаты. И мисс Соренсен и мистер Фагундес пребывают на острове уже две недели и живут в отеле "Плаза бич", но в разных номерах. Что ж мне везет.
   Я сердечно прощаюсь с Тони и отправляюсь с визитом к поборникам чистоты в искусстве.
   Парень у стойки в "Плазе" предположительно принадлежит к гомосекам. Он сидит, с вожделением уставившись на фотографию самого красивого в мире атлета. Я с искренним сожалением отрываю его от этого занятия.
  -- Эй, дружок. Постояльцы из 418 и 419 дома?
  -- Мистер Фагундес и мисс Соренсен?
  -- Да, голуба моя. Так они дома?
  -- Да. Они только что вернулись с пляжа.
  -- Отлично. Можешь работать дальше.
   Я решаю зайти сначала к Фагундесу, оставляя Матильду на второе.
   Испанец оказывается таким же как на фотографии: мышиные глазки, редкие волосенки. На все мои вопросы он делает удивленные гримасы, а в конце разговора неожиданно заявляет:
  -- Молодой человек, я очень рад, что жирный боров Ван Хорн сейчас писается от страха и мне искренне жаль, что я к этому непричастен. Пожелайте от меня, что бы он лопнул от жратвы, а вам лично всего хорошего. Не смею задерживать.
   И я уже в коридоре. С Матильдой нужно действовать по другому. Мой кулачек выстукивает под цифрами 419, подобострастную дробь. Дверь открывается, и я чувствую электрический разряд в спинном мозге. Матильда у фотографа не получилась. Надеюсь, вы смотрите на меня, как на человека кристально честного, так как я говорю вам, что эта малышка просто потрясающая красотка.
   Почти бронзовый загар подчеркивает почти белый цвет волос, а они в качестве ответной вежливости усиливают впечатление от загара. У неё потрясающие глаза: голубые с золотистыми точками. Скулы слегка выступающие, губы полные, ноздри трепещут, талия тонюсенькая, ноги просто шедевр, в сравнении с которыми конечности Клаудии, в честь которой назвали шифер, халтура. Но самое прекрасное в этом восхитительном создании - грудь. Она способна вызвать всеобщее ликование и Эдипов комплекс одновременно. Во-первых: большая. Я не самый страстный поклонник количества, но когда оно соединено с качеством, это чудесно, а грудь мисс Соренсен кажется мне очень упругой. Она меня буквально гипнотизирует.
  -- Мисс Соренсен? - выговариваю я, не отводя глаз от белизны её груди (на ней белая футболка). Она отвечает мне прекрасной улыбкой и пропускает в комнату.
  -- Меня зовут Джэк Портер. Я страстный поклонник вашей организации. Моя душа больше не может терпеть то, что с искусством делают такие как Ван Хорн. Моё единственное желание, вступить в один ряд с таким человеком как вы! - я из кожи вон лезу, стараясь изобразить моральное воодушевление, хотя мысли мои низки и бесстыдны. Видимо это очень заметно, так как красотка со смехом падает на диван, при этом её коротенькая юбчонка взлетает до пояса. Под юбкой ничего нет, то есть нет трусиков, а остальное на месте.
   Я застываю, как в столбняке, но рот сохраняет работоспособность.
  -- Вы сквозняков не боитесь?
  -- Острячек? Как мило, - она как птичка вспархивает с диванчика и опускается рядом со мной. У меня такое впечатление, что моя привлекательная внешность ей очень нравится. Я обнимаю её. Она не вырывается. Матильде необходим пылкий поцелуй. Всякие там легкие чмоканья её не устраивают. Её нужны поцелуи с засосом. По её пылу я понимаю, какая птичка мне попалась. Соло на скрипочке начинает утомлять бедняжку. Ей нужны спортивные упражнения.
   Я даю ей то, чего она так хочет. Она выходит на околоземную орбиту. Стонет, кричит, шепчет, называет меня Стефаном, но мне на это наплевать, я не придирчив. Сколько баб по всему острову называют своих мужиков Джэк, когда те начинают изображать из себя суперменов!
   Мы резвимся с большой куртуазностью. Общение ненадолго заходит в тупик, но диалог завязывается вновь, и мы приходим к решению, которое дает полное удовлетворение обеим сторонам.
  -- Ну ты, герой! - медовым голоском произносит Матильда. - Давно у меня такого не было.
   Так говорят не все, но очень многие. Само собой, я оставляю это в секрете и лишь довольно улыбаюсь в ответ.
   Матильда приподнимается и её грудь оказывается прямо надо мной! Вот это да! Ребята - это круто!
  -- Ну ладно, - она закуривает. - Ты не собираешься вступать в наши ряды, - на мой удивленный возглас, Матильда отвечает. - Это я поняла по карточке, что выпала из твоей рубашки.
   В руках она действительно держит мою визитку.
  -- Так что же тебе от меня нужно, мистер детектив, - ласково говорит она, проводя карточкой по моей груди...
   Дальше всё неинтересно, но свои вопросы я получаю ответы как близнецы похожие на слова Фагундеса: "Ничего не знаю. Ни о чем не ведаю". Либо они на самом деле ничего не знают, либо здорово врут. Ну что ж отрицательный результат тоже результат. По крайней мере, я классно потрахался.
   Когда я уже сижу в машине, в моих мозгах взрывается мысль. И в той и другой комнатах я видел характерные чемоданчики, в простонародье именуемые ноутбуками. Может быть не всё потеряно... Может быть...
   Хорошо иметь друзей во всех слоях общества? Это я вас спрашиваю. Сам то я уверен, что хорошо.
   У меня есть дружок. Настоящий хакер. Со всеми полагающимися прибамбасами: красными глазами, спутанными лохмами, грязной футболкой и проворными пальцами. Зовут его Бастер - это для избранных, вроде меня, а в миру Берт Миллс.
   Я торчу у него в конуре, изложив свою проблему, а он со скоростью пулемета топчет пальцами клавиши и при этом тарахтит, ни на секунду не закрывая рот.
  -- Джэки-бой, на этой дискетке две програмульки. Хотя тебя это не должно интересовать. Просто вставляешь её в дисковод и ждешь пока лампочка не погаснет, потом вынимаешь и сваливаешь. Дальше вообще просто. Ждешь когда придет писулька и если она от искомого лоха, то в конце будет фразочка: "Привет от Бастера.". Ну как?
  -- Отлично, Бастер, - я забираю дискету и спешу на улицу. У Берта в конуре запах такой, что мухи дохнут в радиусе ста метров. Он моется только на день рождения Билла Гейтса. Когда тот помрет, то Бастер будет мыться два раза в год.
   Ну а я, получив магический прямоугольничек, чувствую себя почти всесильными. Я как Джеймс Бонд, только без пушки. Стоит страшная жара и в пиджаке можно растаять как мороженое, а в легкой рубашонке прятать дружка "всегда убиваю", мягко говоря, некуда. Так что, теперь вы можете понять какой я храбрый решительный и безрассудный.
   Мой болид второй раз за день застывает поблизости от "Плазы бич". С мобильника я звоню туда, и тот самый любитель журналов детским голоском сообщает, что я набрал номер правильно и попал куда надо.
   Голосом траурного диктора, я осведомляюсь о месте пребывания нужных мне людей, а именно мисс Соренсен и мистера Фагундеса.
   Обладатель детского сопрано немножко смущается:
  -- Сэр, вы второй, кто об этом спрашивает.
   Траурный диктор решает вспылить и превратиться в злобного ипохондрика.
  -- Я вас не спрашиваю, сколько людей хотят узнать, где шатаются Фагундес и эта шведка.
   Детский голосок, становится ещё более детским.
  -- Извините, сэр. Они сейчас в своих номерах. Что-нибудь им передать?
  -- Ничего не нужно. Спасибо.
   Вы уже въехали в мой план? Я собираюсь посетить чахоточного испанца и пышущую здоровьем шведку, но так, что бы с ними не встречаться. То есть в их отсутствие проникнуть с помощью моего сим-сима в их номера и сделать мой нехитрый фокус с чудо-дискетой. Из моей тачки отлично просматривается вход в отель, но в этой коробке их два, приходится зайти внутрь. Остается закрыться газеткой и ждать исхода моих подопечных.
   Ожидание - это главная часть моей профессии. Если у тебя штырь в заднице, то нечего и соваться в частные ищейки.
   Я сижу уже десять минут. За это время мимо меня прошли всего четыре человека: полуразвалившаяся старушка, с парой килограммов драгоценностей по всему телу, бизнесмен с грустными глазами честного налогоплательщика и пара веселых девчушек в юбочках, из которых (если соединить их вместе) мог бы получиться носовой платочек.
   Еще через пять минут мне перестает нравиться ожидание. Я уже начинаю придумывать дикие планы, что бы выманить их из отеля, как вдруг раздается трель телефона, и тип у стойки пищит в трубку.
  -- Да, мистер Фагундес. Машина сейчас будет. Вас спрашивал какой-то человек. Он интересовался где можно вас найти. Нет... Ничего не передавал.
   В холле отличная акустика и мне с моего наблюдательного пункта всё отлично слышно. Через минуту у подъезда останавливается белый "Понтиак-кабриолет". Судя по номеру, машина взята напрокат в отеле. Вскоре появляется нужная мне парочка. Я прячусь за газетой и в очередной раз благодарю судьбу.
   Странное впечатление производят эти люди вместе. Похожий на больную рыбину Фагундес и скандинавская богиня сладострастия с тропическим загаром.
   Они уезжают, я тоже (только они на машине в сторону центра, а я на лифте в сторону неба).
   Номер 418. Мой сим-сим (классная штучка) без труда одолевает примитивный замок, пропуская меня в обитель испано-язычного. (Вот так вот. Замки нужно открывать, шепча им нежные слова. Вы бы, наверное ломали дверь или звали слесаря).
   Я бесшумно шарю по комнатам, но безрезультатно. Черт! Вот это номер! А что если он взял ноутбук с собой, а я, идиот, даже не обратил внимания, что у них было в руках. В отчаянии я падаю задницей в какое-то кресло. Вместо ожидаемой мягкой подушки, там что-то твердое. Слава Богам, под наброшенным на кресло халатом, лежит то, что я искал. Главное, что бы всё сработало... Срабатывает. Я легко делаю свое дело и выметаюсь из номера, что бы попасть в другой. Здесь везде запах прекрасной Шведки (я имею в виду её духи). Ноутбук валяется на постели, на которой пару часов назад я испытал довольно приятные ощущения. От воспоминаний я на секунду застываю, было бы неплохо поиграть в двуспинного зверя ещё разок. Матильдин чемоданчик с экраном берет пример с хозяйки и не сопротивляется. Я легко вставляю... дискету. И она изливается... програмульками на жесткий диск, издающий звуки нескрываемого удовольствия (вы почувствовали волнующую двусмысленность?). Всё! Дело сделано. Я снова в коридоре, двигаюсь к лифту, насвистывая от избытка впечатлений. Вы скажете, что свистеть в доме нельзя, денег не будет. А какое мне дело, будут деньги в этом доме или нет?
   Я собираюсь нажать кнопку, что бы вызвать лифт, но его двери сами раскрываются. За ними находится прекрасная Матильда с пакетом в руке. Беленькие туфельки, крошечные шортики и топик, грозящий разорваться по швам под напором груди.
  -- Какой сюрприз! Джэки! Что ты здесь делаешь? - Матильда удивлена и не пытается скрыть это.
  -- Пришел к тебе! - бормочет мой рот (а что я еще могу сказать?). - Я ужасно по тебе соскучился! Мои мысли только о тебе и я не могу им сопротивляться!
  -- Ты серьезно? - она приподнимает одну бровь, становясь похожей на секретаршу из рекламного ролика.
  -- Нет. Я устроился сюда горничной. Конечно серьезно, детка!
  -- Ну заходи. И если я правильно тебя поняла, то у меня есть что тебе показать.
   С этими словами мы входим к ней. Матильда удаляется, оставляя меня томиться в одиночестве. Что же она собирается мне показать? Дверь открывается и я вижу, что почти ничего. На ней купальник, но даже через оконное стекло нельзя было бы лучше разглядеть её прелести.
  -- Ну и как тебе мой новый купальничек? - спрашивает Матильда, вертясь в разные стороны.
  -- А он на тебе? - интересуюсь я.
  -- Конечно! -возмущается она.
  -- Тогда он очень неприметен! - утверждаю я. - Предлагаю его немедленно снять, что бы не испортить раньше времени.
  -- Согласна!
   Мы кидаемся друг на друга и начинаем тискаться, стаскивая одежду. По объективным причинам у Матильды она заканчивается быстрее, но я её быстро догоняю. Начинается второй раунд переговоров на высшем уровне, на этот раз мы примерно знаем, чего можно ждать от партнера и умело плетем кружева удовольствий. Мы почти подходим к подписанию бумаг (тело моей Мати, бьется как в агонии, я тоже почти готов) и... раздается стук в дверь! Вы думаете сделка сорвалась? Не тут то было. Из прекрасного ротика моей подруги вылетают слова типа: "Идите к такой-то матери все кто там стучатся!!! Кто бы вы ни были!!!"
   Мы заканчиваем саммит со страшным шумом, опрокидывая всё стоящее рядом. Дышащие как бегуны после марафона, мы валяемся на полу, а в дверь продолжают стучать, слышится голос Фагундеса: "Матильда, открой, у меня важное дело. Что у тебя там творится? Почему ты кричала? Я вызову полицию!"
  -- Старый черт как всегда приперся в самый неподходящий момент. Прикройся чем-нибудь, - Матильда бросает на меня свой купальник и идет открывать.
   Фагундес в бешенстве.
  -- Матильда! Что это такое? Ты готова лечь в постель с каждым!
  -- Не с каждым, а только с такими симпатичными, - она указывает на меня, прыгающего на одной ноге в попытках надеть штаны. - Кроме того, почему обязательно в постель?
   По-моему она над ним издевается. Фагундес думает также.
  -- Ты издеваешься надо мной?! Своим бесстыдством ты когда-нибудь погубишь нашу организацию!!! Ты -аморальна!!! Ты знаешь, что ты только что трахалась с ищейкой копающей под нас?!
  -- Фу! Мануэль, как грубо... У нас всё было красиво и естественно, - Матильда смеется, Фагундес багровеет, я чувствую, что мне пора.
  -- Разрешите мне откланяться. Вынужден вас покинуть. Детка, ты - чудо!
  -- Пока, мой герой! Заходи как соскучишься!
  -- Обязательно!
   Покинув гостеприимную Матильду, я направляюсь на Оушн-стрит в печально знаменитый секс-шоп. Магазинчик "Райская жизнь" занимает первый этаж, обшарпанного домишки, где отдыхают от работы местные проститутки. Я захожу внутрь, за прилавком роскошная девица с кубометровым бюстом и лицом надувной куклы, даже рот открыт. Стенды с кассетами в полном порядке, значит успели прибраться.
  -- Ну скажи мне, птичка моя, кто работал в этом вертепчике вчера днем, когда здесь был учинен дебош?
  -- Ну я! А вы кто такой? - кукла дергается как марионетка, от чего её бюст, то взлетает вверх почти закрывая лицо, то шлепается на прилавок, расплющиваясь как пластилин.
  -- Я - человек и очень занятой. Так что перестань дергаться коровка моя, и рассказывай.
  -- Ладно, - дергания продолжаются, но моя собеседница держит свое вымя руками, что упрощает общение. - Я как раз закрывала на обед. Как ворвались двое, надели мне на голову какой-то пакет и стали крушить и ломать. А потом ушли. Я даже их лиц не видела.
  -- Они что-нибудь украли?
  -- Нет.Только разбомбили...
  -- Это могли быть мужчина и женщина?
  -- Не знаю, наверное!
  -- ОК. Вы мне очень помогли. О королева молочниц!
   Я отваливаю, не узнав ничего нового.
   Остается посетить "Хот Синема", что я и делаю, благо он расположен в паре кварталов. Может там мне улыбнется удача, хотя особой надежды нет.
   И вот я глазею на целехонькую афишу, сообщающую прохожим о беспрецедентном показе умопомрачительных шедевров гения современного кино для очень взрослых (для пенсионеров, наверное). Жара стоит такая, что я завидую обнаженным героям плаката черной завистью.
   Веснушчатый паренек в линялых джинсиках, подпирающий ближайший фонарный столб, спрашивает у меня, скалясь как шизик.
  -- Мистер, не хотите ли развлечься?
  -- Я похож на скучающего?
  -- Нет... Но.. - парнишка в замешательстве, слова застревают у него в глотке.
   Я решаю, что это от жары и недостатка влаги в организме. Мне кажется, нужно помочь бедняге. По этому я помахиваю перед ним двадцаткой создавая ветерок и, намекая на то, что она поможет ему выпить чего-нибудь освежающего. Парень преображается, оставляет столб в одиночестве и подходит ко мне, становясь на голову моей тени, она не протестует, я впрочем, тоже.
  -- Расскажи лучше, кто развлекся здесь сегодня утром?
  -- Это вы про разбитую афишу?
  -- Про неё...
  -- Не знаю, кто они были, всё произошло очень быстро. Я сидел там, через дорогу, - парнишка тычет пальцем в кафешку напротив. - Подъехал белый кабриолет, но с поднятым верхом. Потом оттуда вышла, по-моему, баба, в платке и темных очках. Эта сучка швырнула, здоровенный булыжник в афишу и смылась. Сейчас уже всё убрали, но осколков была куча.
  -- Она была одна?
  -- Не... Какой-то хмырь был за рулем, - мальчонка с полминуты соображает морщинами на лбу и разражается вопросом. - А на фиг она вам нужна?
  -- Я её верный муж, а она лахудра мне изменяет!
  -- Сочувствую. По этому я и не женюсь никогда!
  -- Молодец! Держи двадцатку!
   Бумажку как будто ветром сдувает.
  -- Спасибо, мистер..., - парень отправляется к своему столбу.
   Что ж если удача мне не улыбнулась, то, по крайней мере не отвернулась.
   Вполне возможно, что на магазин и киношку напали одни и те же. Вполне возможно, что Фагундес и Соренсен. Мне даже кажется, что это они и были. Слишком уж похоже на детские игры. Забросать мешок жира яйцами, покрошить в салат кассетки и кидануть каменюку в нарисованных красоток, это на них похоже. А вот угрозы убийства, да ещё такие лаконичные, это, скорее всего кто-то другой. Но вообще, кто знает, на что способны такие вот взрослые дети? Скорее всего, они припеваючи живут на пожертвования всякого рода ханжей, а может быть им платит сам Ван Хорн! Но в любом случае акции должны быть прилюдными и эффектными, о двух последних такового не скажешь. Появятся статейки в наших газетках, промелькнут личики девушек с афиши на экранах нашего же телевидения. И всё! Шоу пред пустым залом. Остается маленькая надежда на маленькие электронные послания.
   "Поеду-ка я на виллу", - решают мои мозги, а остальные части моего загорелого тела претворяют это решение в жизнь. Резина дымит. Табун лошадей рвется вон из под капота. Шеви рычит как зверь и летит вперед послушный моей воле. Ехать недалеко, по этому лошадки и наездник даже в конце пути полны жизни и энергии.
   Я вновь миную квартет из великанов с адскими псами и упираюсь бампером в ступени дома сладострастия.
   Мне абсолютно ясно где нужно искать Джэми. Конечно же, в бассейне, ну или около него. Я обхожу дом кругом и вижу моего коллегу в обществе двух чаровниц. Он ведет с ними высокоинтеллектуальную беседу, одновременно пытаясь залезть им в трусики.
   Я почти злорадствую, разрушая их идиллию.
  -- Рыбки, идите поплавайте, я займу ваше местечко на пару минут, - красотки отваливают, отвесив мне недобрые взгляды.
  -- Джэк, тебе никто не говорил, что ты гад. Я как раз говорил им, как много чудесного скрывают их души.
  -- Ага. И находятся их души, где-то в трусах. Да?
  -- Ты всё всегда опошляешь! Ты аморальный тип! Тебя нужно изолировать от общества!
  -- Только в женском монастыре! Хватить трещать, Джэм, - я делаюсь серьезным. - Я вкалываю в городе как лошадь, а ты резвишься как кролик, в этом раю. Как у тебя дела? Ты вообще вспоминал за чем ты здесь?
  -- Конечно Джэк. То, что ты видел лишь маленький легкомысленный эпизодик, на фоне упорного рабочего процесса. У меня всё нормально. Ребята из охраны знают своё дело, на виллу не проскочит даже мышка. Здесь повсюду видеокамеры. Ван Хорн никуда не отлучается. Охранять его одно удовольствие. А у тебя как? Что-нибудь раскопал? - Джэми, одним глотком осушает пинтовую кружку пива.
  -- И да, и нет. Думаю стоит поболтать с нашим большим клиентом. Где он?
  -- В доме. У него съемка, - я направляюсь в дом, знаток женских душ тащится за мной, застегивая штаны.
   У Ван Хорна, действительно съемка. Огромная комната, с огромной постелью. На постели сношаются (по другому сказать не могу) человека четыре. Вокруг них толпа мужиков с камерами и еще какими-то штуками, названия которых не знаю. Все, включая квартет на постели, орут благим матом, кто во что горазд. За всем этим безобразием наблюдает Ван Хорн, сидя на крошечном стульчике. Признаться, я удивлен, о чем и сообщаю Джэми.
  -- Нехило. Как это ты смог пропустить такое зрелище?
  -- Надоело. Я полдня торчал здесь и смотрел. Представляешь через пару часов захотелось поиграть с какой-нибудь крошкой самому и без посторонних глаз.
  -- Понятно...
   Ван Хорн нас замечает и каким-то чудом высвобождает свою широченную, как пианино, задницу из под власти стула.
   Он кричит, что пора отдохнуть и уводит нас в кабинет.
  -- Мистер Ван Хорн. У меня есть для вас новости.
  -- Отлично. Я вас слушаю.
  -- Вам, безусловно, знакомы имена Мануэля Фагундеса и Матильды Соренсен.
  -- Да, - Ван Хорн становится похож на спущенный шарик.
  -- Я гляжу, вы не носите их светлые образы в душе.
  -- Этот прохвост со своей сучкой доставляет мне немало хлопот! Они тронутые!
  -- Не спорю... Сладкая парочка находится на острове и у меня есть основания полагать, что это они устроили переполох в магазине и кинотеатре. Но вот на счет угроз убийства я не уверен. Как вы думаете способны они на такую шутку.
  -- Да черт их знает? Я же говорю, они тронутые. Но раньше такого не было... Ну а что вы собираетесь предпринять?
  -- Все нужные меры уже приняты. Я поработал с их компьютерами и теперь, если от них к вам придет, какое-нибудь сообщение, то в нем будет приписочка: "Привет от Бастера", кроме того, за ними установлена слежка! Они и шагу не смогут ступить без нашего ведома, - по правде говоря, никакой слежки нет. Мысль о ней пришла в мою голову только что и я выдал желаемое за действительное.
  -- Отлично ребята! Я рад, что обратился к вам.
  -- Мы тоже в восторге! - Джэми искренен, я это знаю.
   На улице он недоверчиво спрашивает.
  -- Джэк, и кто же следит за этими террористами?
  -- Пока никто. Эта мысль только что посетила меня. Но я собираюсь претворить её в жизнь, - я набираю номер конторы.
  -- Служба Лишения Проблем, - Кэррол воркует в трубку, таким голоском можно пробуждать к жизни покойников мужского пола без лишнего шума. - Жизнь строит вам козни, а мы вас от них избавляем!
  -- Ты серьезно, Кэррол? - я тоже стараюсь не греметь, как солдафон. - У меня есть маленькая проблема: не с кем поужинать вечером.
  -- Перестань, Джэк. Я пойду ужинать с кем угодно, но только не с тобой. Мне совсем не улыбается, стать очередной твоей победой о которой узнает весь остров.
  -- Ты будешь самой важной, самой великой победой...
  -- Не обольщайся, Джэк, и ближе к делу...
  -- ОК. ББ на месте?
  -- Нет! Уехал на Аляску. Конечно на месте.
  -- Тогда чего ты ждешь, соедини меня с его ушами.
  -- Ты от природы такой вежливый, Джэк? - отвешивает напоследок Кэррол.
   Я почти сразу отвечаю, что вечерами я просто эталон вежливости, но слушает меня уже ББ (не понимаю как ему удается так быстро хватать трубку, такое впечатление, что он всё время ждёт звонка).
  -- Рад за вас, Портер, но не понимаю, причем тут я?
  -- Извините, Босс, - я смущен как первоклассник. - У меня к вам дело.
  -- Не сомневаюсь.
  -- Настоятельно необходимо послать пару наших ребятишек к отелю "Плаза бич" последить за постояльцами номеров 418 и 419, некими Мануэлем Фагундесом и Матильдой Соренсен. У Кэррол должны быть их фото. И ещё... У них белый Понтиак Файрбёрд кабриолет. Всё...
  -- Считайте, что ребята уже там. Я пошлю Крэйвэна и Стилла, - сообщает мне босс и дает отбой.
  -- Ну и кому придется поработать? - вопрошает Джэми, противно улыбаясь.
  -- Крэйвэну и Стиллу, - мне тоже смешно. Эти придурки рассмешили весь остров, чуть не утонув, в детском бассейне пару недель назад. А их работу пришлось выполнять нам.
  -- Есть на свете Бог! - Джэми воздевает руки в небо. - Этим недоделанным будет полезно поработать. Бьюсь об заклад, они попадут в аварию не двинувшись с места.
  -- Надеюсь, что ты ошибаешься. Ладно, Джэм. Я еду домой, а ты останешься здесь. Надеюсь возражений нет?
  -- Ни малейших...
  -- Ну если так, то счастливо оставаться. Держи меня в курсе.
  -- Будь спок...
  
   Глава 4.
  
   Темнеет у нас быстро. Ночь падает на остров, как снег на головы русских. Так что домой мне приходится ехать под блеклым светом звезд. Я чувствую себя немного утомленным, день был довольно длинным. На сиденье рядом со мной упаковка пива, которая должна помочь мне отдохнуть. До моей берлоги уже недалеко. Силуэты пальм на фоне темносинего неба, крики каких-то птиц или зверей. Экзотика. Как она меня достала.
   Свет фар выхватывает из темноты потрясающую женскую фигурку, рядом с белым Фордом Мустанг. Бедняжка машет рукой. Наверное тачка сломалась. Я останавливаюсь из водительской солидарности, тем более куколка чудо как хороша. Поняв, что я останавливаюсь, красотка как бы невзначай поворачивается на каблуках, демонстрируя себя: длинные волнистые волосы цвета темного золота, ножки аппетитные, как конфетки, грудь, которой позавидовала бы Саманта Фокс и совершенно роскошные ягодицы (если бы они были волейбольными мячами, то я хотел бы стать волейболистом), я уже не говорю про личико, которое просто излучает сладострастие.
  -- Проблемы? Или вы так развлекаетесь? - почему-то ситуация не кажется мне слишком трагичной.
  -- Пока скорее первое, - она очаровательно улыбается, от этого я как под гипнозом выплываю из машины. - Но если вам удастся превратить это в развлечение, то я не расстроюсь.
  -- Нет проблем. Вы уже позвонили ремонтникам.
  -- К несчастью нет. У моего телефона сели батарейки, как назло, - красотка пожимает плечиками.
  -- Ну, мой должен быть в порядке, - я делаю вид, что звоню, а в голове зреет безнравственный план. Какой? Сейчас узнаете. - Моя прекрасная водительница вынужден вас расстроить.
  -- В чем дело, мой мужественный спаситель? - попавшая в беду выглядит не очень расстроенной.
  -- Моя трубка тоже не настроена работать.
  -- Какая жалость. А что же тогда делать?
  -- Боюсь показаться назойливым и даже наглым, но выход есть.
  -- И какой же?
  -- Очень простой. Мое жилище в минуте езды. А там есть телефон, который работает, вкусные и хмельные напитки, и много всего ещё.
  -- Прекрасный план! - моя собеседница чуть не прыгает от радости.
  -- Вам нравится?
  -- О да! И я думаю его нужно немедленно претворить в жизнь.
  -- Не смею вам перечить!
   Я говорил, что до моего дома минута езды? Мой Шеви долетает секунд за сорок. Так что теперь мы уже сидим на веранде моего бунгало в компании полупустых бокалов и ведем беседу полную двусмысленностей и непристойностей (про телефон никто не вспоминает).
   Я протягиваю малышке новую порцию.
  -- Спасибо, - она опускает ресницы. - Вы живете один, не правда ли?
  -- Да. Как вы догадались?
  -- О, это очень нетрудно. Стоит бросить один взгляд на ваш домик и всё становится ясно.
  -- Неудивительно, что сыщики жалуются на безработицу.
  -- Вы сыщик?
  -- Не думаю.
  -- Чем же вы занимаетесь? Если не секрет.
  -- Разными делами.. Скажем так, я работаю с людьми. Пытаюсь доставить им удовольствие.
  -- Ну и как? Получается?
  -- В основном.
   Я смотрю на часы, уже 22.45. Моя гостья, назвавшаяся Кристой, насмешливо мерцая голубыми глазами, осведомляется.
  -- Что, мой малыш, для тебя уже поздно? Завтра рано вставать или у тебя детский режим?
  -- Да нет. Я ложусь спать, когда хочу. Я вообще люблю делать, что хочу.
  -- И чего же тебе хочется сейчас? - она по прежнему сверкает глазами, но уже томно и загадочно.
  -- Мне очень сложно выразить мои мысли словами, - ну не сразу же говорить ей, что мне охота заняться изысканными горизонтальными удовольствиями.
  -- Ну надо же, остров полон похотливыми мужиками, а мне попался скромник. Ты случайно не девственник? - видимо, у неё проблем с выражением мыслей нет.
  -- Когда то был.
  -- А потом ты стал бой скаутом и открыл для себя анонизм?
  -- Нет, это произошло гораздо раньше. А в тот момент я открыл для себя герлскаутов.
  -- Ну и как? Они были довольны?
  -- Ага. У меня полный шкаф восторженных отзывов.
  -- А если я проверю?
  -- Ты собираешься заняться чтением?
  -- Нет. Я собираюсь проверить того, о ком они писали!
  -- А если я не соглашусь?
  -- И что ты будешь делать с этим? - Криста изящным пальчиком указывает на участок моих штанов, туда где находится ширинка.
  -- А что ты мне посоветуешь?
  -- Не отказываться от проверки?
  -- Ты в качестве ревизора?
  -- Ага...
  -- ОК.
   Она допивает виски. Затем ставит стакан и начинает внимательно рассматривать мой облик. У меня ощущение кролика смотрящего на удава.
  -- Пойдем в дом или на пляж? - она говорит одними губами.
  -- А чем не подходит веранда? Начать можно и здесь. Я принесу еще выпить.
   Но у неё другие планы. Она соскальзывает с шезлонга и оказывается очень близко ко мне. Я чувствую её запах (он волнует, пьянит... от неё пахнет духами и виски).
  -- Я не хочу пить, - она кладет руку мне на бедро. - Я хочу заняться проверкой прямо сейчас. И я очень придирчива...
   Мне остается только одно, обвить её фигурку своими ручками. Наверное вы все мне завидуете. Пожалуй я подолью масла в огонь. Мужики, Криста принадлежит к тому типу женщин, которые при желании могут заставить вас ходить по потолку....
   Тем не менее, если вы ждете описания мероприятий, которые мы устраиваем, то ваше ожидание бесплотно. Скажу только, что дебют на веранде проходит потрясающе. Мы переворачиваем столик, ломаем шезлонг, приводим в негодность её трусики. Продолжаем мы на пляже, своими телодвижениями пробуждая в местных крабах невиданное до селе удивление (антенки удлиняются до размеров Эйфелевой Башни). Немного утомившись наш дуэт окунается в пучину вод, смывая с себя усталость, налипший песок и сами знаете что. Затем настает очередь постели, к утру она устает больше нас и дает нам понять об этом жалобным скрипом. На конец в конец (извините за тавтологию) обессилившие мы падаем с седьмого неба и проваливаемся в глубокий сон.
   Ребята, проверка прошла без сучка и задоринки, ревизор в полном ауте. Впрочем я мало от него отличаюсь.
  
   Глава 5.
  
   Утро настает как обычно, то есть утром. Мы с Кристой всё ещё распростерты на смятых простынях, а вот солнышко уже щекочет наши натруженные тела.
   Судя по всему, первым просыпаюсь я. Это чудесно. Представьте: вы просыпаетесь, прекрасное солнечное утро (слово солнечное - лишнее, на острове 365 дней, а иногда даже 366 в году светит солнце, даже по утрам), рядом потрясающая в прямом и переносном смысле женщина, доставившая и принявшая массу удовольствия, по золотистой коже которой гуляют солнечные зайчики. Согласитесь, приятное зрелище.
   Моя соседка открывает глаза, словно почувствовав мой взгляд.
  -- С добрым утром, - шепчут мои губы.
  -- Привет, - отвечают её. - Сколько сейчас времени?
  -- Почти семь...
   Она сразу же начинает суетиться. Говорить что ей куда-то пора и что она туда же опаздывает. Я вызываю ей такси, пока она готовит нам легкий завтрак. Мы поглощаем кофе и тосты как спринтеры, то есть очень быстро. Потом прибывает такси и моя прелестная партнерша исчезает со словами благодарности.
  -- Пока, мой мальчик. Всё было чудесно и даже лучше. Я тебе позвоню.
   Я плетусь обратно в постель, поваляться с полчасика. У вас такого желания никогда не возникает? Это здорово валяться в постели между сном и явью, отхватывая приятные ощущения от обоих состояний.
   В поле моего зрения появляется стильная субстанция из белой кожи - сумочка Кристы. Пожалуй она точно позвонит.
   Ладно. Пора вставать. Тем более организм требует посещения комнаты с соответствующей сантехникой. Я никогда не спорю с собой и по этому рысцой направляюсь в уборную. Я спускаю воду и собираюсь подумать о том, стоит сегодня бриться или нет. Где-то звонит телефон... А сразу за ним раздается другой звук... Взрыв?!
   Неведомая сила поднимает меня в воздух и швыряет в стену. Слава Бог она тонкая, моя задница пробивает её насквозь, я пролетаю метров пять и плюхаюсь на траву (хорошо что я не развожу кактусы вокруг дома). На мою грудь падает кусок двери, а еще пролетает крышка унитаза, сам унитаз грохается в метре от моих ног (недолет). Снова грохот. Мой дом больше не существует, только что обрушилась крыша. Я могу сказать "прощай" всему, что под ней было.
   И так, я валяюсь на траве, из одежды на мне только кусок двери (нет нужды надевать смокинг если собираешься провести простейшую гигиеническую операцию). Я поднимаюсь, что бы попытаться спасти хоть что-нибудь. Мне удается спасти полотенце. Оно тут же украшает мои бедра. Я чувствую себя Тарзаном, не хватает только Джэйн и пары обезьян. Оглядев округу, я возношу благодарность своему ангелу-хранителю. Мой красный дружок Шеви стоит на лужайке в полной сохранности. Я благодарю себя за свою безалаберность (нормальный человек загнал бы машину на ночь в гараж). Короче, у меня есть жизнь, полотенце, машина и... и всё. Всего остального у меня нет. Даже зубные щетки пропали.
   Интересно, почему же у меня дома так рвануло. Я слышал много историй про взрывы в домах. Газ! Наверное Криста забыла выключить газ. Да, точно! Бедняжка лишилась сумочки. Ну а я лишился всех своих сумочек, и мне необходима помощь. Думаю, что большой босс должен помочь.
  
   Глава 6.
  
   Я прыгаю в машину. Ключа нет, но меня такие мелочи никогда не останавливали, сегодняшнее утро не исключение.
   Мотор бодренько рычит, мой Шеви поглощает асфальт, а я поминутно поправляю полотенце. Опять две милашки на роликах, надо будет как-нибудь остановиться и поиграть в многоженца, надеюсь они не лесбиянки. Не буду описывать какими глазами пялились на меня окружающие, когда я гордо проделывал свой путь в контору. Теперь меня разглядывает Кэррол. Мало того, она умирает со смеху.
  -- Ха! Джэки-душка, ты перешел на зверушек?, - я весь исцарапан. - Или она сказала нет, а ты не поверил? А где одежда? А.. Понимаю... Она была слишком дорогой, денег не хватило... А может быть её муж вернулся не вовремя... Бедняжка, могу одолжить фиговый листочек!
   И так далее в том же духе. Но я шутить не настроен и по этому вторгаюсь в кабинет ББ.
   Он не смеется. Скажу по секрету: "Он никогда не смеется". Его череп слегка лоснится. Моя история про газ, летающие унитазы и другие стихийные бедствия впечатляют его так же как свиная отбивная Усаму Бин Ладана. Но надо отдать ему должное, ББ без колебаний вручает мне бабки, кредитку и трубку, размером с наперсток. Далее следует благословение продолжать в том же духе, только с меньшим размахом. Я преисполнен благодарности, о чем и сообщаю моему благодетелю. Он меня за это выпроваживает из своих покоев.
   Мой путь лежит в магазин мужской одежды. Мое появление вызывает фурор! Мне аплодируют. Придурки думают, что это рекламная акция. Они наверное ждут, когда я начну вопить как повелитель джунглей и скакать по вешалкам. Интересно, где они видели Тарзана с кошельком и телефоном. Я не собираюсь их разубеждать, пускай тормозят если им хочется. Я просто приобретаю чудные (ударение на первый слог, это очень важно) штанишки, рубаху под цвет и потрясные башмачки. Про трусишки и носки я даже не говорю. Я как картинка из модного журнала. Серьезно, мой вид может вызвать восхищение у кого угодно. Я страшно доволен. Мои беспечные мозги испускают положительные волны.
   Шеви несет меня на виллу. На полпути начинает беситься телефон.
  -- Да. Портер рядом с антенкой.
  -- Перестаньте паясничать, Портер! - это ББ. - Вы уже готовы работать.
  -- Безусловно...
  -- Отлично. Поезжайте на виллу, там стряслось нечто странное. Биллингс всё утро вам звонил, но, по известным причинам, безрезультатно, - Биллингс - это Джэми, фамилия у него такая. - Выясните, что там случилось и сообщите мне о результатах вашей деятельности.
  -- Заметано, босс.
  -- И попытайтесь обойтись без взрывов.
  -- Постараюсь, сэр.
   Я звоню Джэми.
  -- Джэм! Что за ерунда у вас произошла?
  -- Большое несчастье, Джэк. Мистер Ван Хорн... Мы все в шоке, - мой приятель почти рыдает.
  -- Джэм! Объясни толком, - ответом мне служат всхлипы, ничего себе. - Ладно, Джэм. Найди себе чистый платок. Я сейчас буду.
   Я нажимаю на газ и Шеви послушно рвется вдаль. Мы с ним вдвоем прилетаем на виллу с такой скоростью, что старина Шуми зарыдал бы от отчаянья, пытаясь нас догнать.
   На вилле вроде бы всё спокойно. Птички поют о безмятежном счастье, неодетые актрисы плещутся в бассейне, античные статуи всё так же пялятся на меня слепыми буркалами. Я вижу Джэми. Он в полном дауне.
  -- Что произошло? Где Ван Хорн?
   Безутешный сморкается и указывает на дом.
  -- Он у себя...
   Я влетаю к Ван Хорну. В комнате стоит духота и ужасный запах. Если вы мне предложите противогаз, то я не откажусь. Ван Хорна нигде нет. Я ничего не понимаю. Из туалета раздается звук. Как бы вам его описать? В общем, это звук, который и должен доноситься из туалета, при условии, что у человека нелады с желудком.
   - Мистер Ван Хорн? - у меня появляется желание удавить моего напарника.
  -- Да - это я. Что-нибудь случилось? - каркает мешок жира.
  -- Я у вас хотел спросить...
  -- А... Ужасное происшествие! Устрицы, которые я ел на ужин, оказались несвежими! Я уже пропустил несколько завтраков...
   Вонь усиливается. Ван Хорн появляется из туалета. Его держатели окурков трясутся в унисон с сосисками, служащими ему пальцами. Остатки волос шевелятся, короче видно, что у парня несварение. Если всё так пойдет дальше, то повара потеряют работу, а мусорщики и тараканы приобретут. Виллу переименуют в "Вонючую помойку", из-за гор протухших устриц. Я как могу успокаиваю гения порно, но для этого нужен как минимум танк. Танк на острове только один, стоит на заднем дворе управления полиции. Ездили на нем один раз: перегнали из порта до управления, после чего он проявил удивительную склонность к лености и на отрез отказался передвигаться самостоятельно.
   Оставив Ван Хорна вонять в одиночестве, я обшариваю всю виллу в поисках моего напарника, но он предусмотрительно куда-то исчез. Мой телефон опять оживает.
  -- Ну как, Джэк? 1:1! Помнишь 1 апреля?
  -- Да, кретин. Как ты узнал мой номер?
  -- Спросил у ББ. Кстати, Крэйвен и Стилл по прежнему торчат у отеля. Их клиенты загорают и отдыхают. Ничего подозрительного. Представляешь мы с тобой кайфуем, а эти идиоты парятся в тачках. Тебя это радует?
  -- Ага... Хорош прятаться. Выходи. Попьем пивка...
  -- Отличная мысль!
   Мс Джэми шатаемся на вилле весь день, поглощаем массу вкуснятины, глазеем на актрис, завидуем актерам. Джэми знакомит меня со своими любимыми звездами, в общем работа нас не напрягает.
  
   Глава 7.
  
   Вечером я решаю отправиться домой, но по пути вспоминаю, что дом мой прекратил своё существование. Я несколько жалею, что не остался на вилле. Но возвращаться плохая примета, по этому я решаю, что отель "Эксельсиор" вполне приличное место. ББ дал мне свою кредитку. Вы понимаете, что один из пентхаузов приобрел постояльца в моем лице и теле само собой тоже. Я иду через холл, гордый как выпускник детского сада, под злыми взглядами носильщиков, как вдруг обнаруживаю фею, делившую со мной ложе и другие места в моем почившем доме прошлой ночью. Её глаза округляются при виде меня. Она оставляет амбалов, с которыми разговаривала. Действительно, зачем нужны огромные посредственности, когда есть изящный гений.
   Я рад, что вечер не пропал. Мы входим в лифт. Криста, выведя на свою мордашку улыбку больше чем живот моего режиссера, поворачивается ко мне. Я, само собой, тоже улыбаюсь как стая чеширских котов.
  -- Детка, извини за сумочку, - винюсь я. - От моего дома остались только воспоминания и от неё скорее всего тоже.
  -- Какой ужас?! - её прекрасные глаза аж туманит от переживаний. - Но ведь ты, сокровище мое, в порядке? Полном?
   Её взгляд останавливается на известном вам месте... Штаны мне как раз и по этому я опасаюсь за целомудрие мыслей окружающих.
   Она смеется, я позвякиваю ключами и мы отправляемся на верхний этаж, в мои апартаменты, но ехать довольно далеко, плюс, все, кроме нас, выходят гораздо раньше, и в лифте есть кнопка "стоп". В общем, скажу кратко. Мы не ссоримся и не ругаемся, хотя некоторые звуки издаем.
   Вечер действительно удался, ночь впрочем тоже. В доказательство утром мне приходится отбиваться от настойчивых лап Морфея (он почти побеждает, но чувство долга берет верх). Я заказываю роскошный завтрак с литром кофе, принимаю все полагающиеся приличному человеку процедуры и принимаюсь искать одежду, боясь, что шокированная моим видом славная служащая отеля упадет в обморок и не дай Бог испортит мне трапезу.
   Мои поиски увенчиваются успехом, но частичным. Я нашел всё, кроме рубашки. Возможно она осталась сиротливо лежать в коридоре и кто-то её пожалел. Возможно она покинула меня ещё в лифте. Я не был пьян. Может быть чуть-чуть, в любом случае голова была занята другим, стоит добавить, что не только голова.
   Когда я уже отчаиваюсь не только одеться, но и позавтракать, стук в дверь возвращает мне уверенность во втором и надежду на первое.
   Вошедшая совершенно безумными глазами смотрит то на дребезжащий под тяжестью яств поднос, то на мой гордо оголенный торс весь в следах от зубов и ногтей.
  -- Сколько гостей вы ждете на завтрак, сэр? - ангельский голосок, с огромной нотой недоумения.
  -- Все уже пришли, - в её нотной тетради появляются ещё две нотки, точно такие же как первая.
  -- Сэр?! - мелодия становится умоляюще обиженной. - Сколько приборов вам ставить?
  -- Один. Я же не инопланетянин с десятью руками... У меня их всего две. Рот один. Мало времени и куча дел помимо завтрака. Если вы ходите позавтракать со мной, то количество приборов нужно умножить на два, но предупреждаю, вам достанутся только чаевые.
   Я протягиваю ей пару банкнот, и она, не смотря на свой глупый вид хватает их с быстротой пумы.
  -- Спасибо, сэр, - произносит она, становясь похожей на куклу, умеющую говорить "мама".
   И так, транспорт, спасший меня от голодной смерти отбывает, а я как изголодавшийся полярник (я читал про них в книжках, странные люди) набрасываюсь на еду. Я несколько ослаб от гимнастических упражнений ночью, по этому меня можно извинить. Вкусно, очень вкусно... Новые силы вливаются в мой организм по четыре в ряд и вскоре им становится тесно, я щедро поливаю их кофе и они вновь становятся радушными. Покончив с завтраком, я с помощью кофе расправляюсь с домоганиями сонного Бога. Я готов к действиям, но для полного счастья мне нужна рубашка, желательно чистая.
   В моем номере есть телефон, точнее несколько телефонов. С помощью не очень длинной считалочки легко выбрать с какого из них мне придется звонить. Побеждает малюсенький аппаратик у шезлонга (прав был старик, размер не главное). И вот мой торс подставляется под солнце, а я начинаю вешать лапшу... понятия не имею кому, короче кому-то там из отеля.
  -- Доброе утро, отель "Эксельсиор", - это, наверное, для страдающих склерозом. - Чем могу вам помочь?
  -- Видите ли, я звоню из пентхауза. У меня возникли небольшие затруднения, - достаточно дипломатично, да? - Я только вчера въехал. Мой багаж, похоже сгинул с лица земли (я никогда не вру, что б вы знали). А тут еще кто-то принял мою рубашку за свою, когда я положил её проветриться в коридоре.
  -- О сер! Это первый случай в нашем отеле. Не беспокойтесь через десять минут в вашем номере будет пять рубашек на любой вкус. Вы не подскажите ваш размер?
   Хорошо быть жителем пентхауза, все верят тебе на слово и стараются угодить. Скажи я им, что у меня запор, они бы прибежали с лекарствами и мылом...
   Ну что ж, у меня есть десять минут. Чем бы заняться? Телевизор для разнообразия можно посмотреть, что-нибудь утреннее.
   Карамба!!! На экране мой пухлый порно-гений, не весь конечно, но большая часть. Из-за его плеча робко выглядывает старина Майки, на его физиономии написано сожаление, только непонятно в честь чего. Но пока это и неважно. Глаголит мастер взрослого кино.
  -- Моя малышка... Моя самая талантливая девочка! Сегодня мы должны были снять гениальную сцену, - он наверное хотел сказать генитальную.
   В телеке все кивают головами и с сожалением поддакивают. Я же по-прежнему не врубаюсь. Что с малышкой? Напоролась на гвоздь и оставила вместо себя лужу силикона? Или захлебнулась на репетиции? А может, собралась в монахини? Что случилось?
   Как бы в ответ на мои мысли журналистка с суровым, как нитки лицом поясняет, что вчера вечером Лулу Старр не вернулась на виллу, а сегодня утром восьмидесятилетний инвалид-спортсмен, живущий где-то рядом нашел в тридцати метрах от въезда на виллу туфельку и сумочку этой самой Лулу. Ещё раз карамба!!!
   Я рвусь к дверям, сталкиваюсь с каким-то малым с кучей пакетов, который принимается рассыпаться в извинениях. Я сбиваю его с ног (совершенно случайно), чем помогаю ему и пакетам рассыпаться, хватаю первый попавшийся сверток и семимильными шагами скачу в лифт, на ходу оскверняя целостность пакета. Оказавшись в лифте, я понимаю, что спешка и невнимательность не лучшие спутники рассудительного человека. На моей (теперь уже моей) рубашке, красные львы дерутся с желтыми драконами на голубом фоне. Этикетка гласит, что всё это сшил воедино некто Версаче, скорее всего по специальному заказу шизиков из Китая. Но уже поздно. Лифт на всех парах летит вниз, а я гораздо медленнее облачаюсь в своё ритуальное рубище.
   В гараже я без труда нахожу свою красотку Шеви. После пары ласковых слов и соответствующих движений, она радостно урча несет меня к пальмам, жемчужинам, тайнам и загадкам.
   Телефон пищит как проголодавшийся тамагочи. ББ довольно спокойно спрашивает, знаю ли я о большом несчастье. Само собой я в курсе. Мне удается уверить безволосого в том, что ситуация под контролем (не смог предотвратить - возглавь), на виллу никто не проникал, Ван Хорн жив здоров, а эта дива с арбузами над животом проблема не совсем наша., но я ей всё таки займусь. ББ каркает: "Отлично", дает отбой и продолжает протирать штаны в кресле. Я представляю себе его череп с капельками пота в полумраке кабинета, интересно он вообще выходит на свет божий или нет. Надо будет спросить у Кэррол.
   Первый кто попадается мне на глаза во вместилище разврата - Майки. На него жалко смотреть. Его большие руки мнут грязнющий носовой платок. Хотя может быть и не носовой, может он им вытирает пыль с ботинок. В эту самую секунду мои сомнения развеиваются. Физиономия Майки кривится, он сморкается, издавая рев слона в брачный период и вытирает нос платком. Уверен вас бы стошнило. Но у меня крепкие нервы, плюс я давно знаю Майки, и насмотрелся на гораздо более интересные вещи.
   Хм... Майки... Так его зовут только друзья вроде меня. Для вас он Майкл Финнеган, детектив Финнеган (Майки - лейтенант местной полиции).
  -- Будь здоров, Коп, - восклицаю я после эпизода с громкими звуками. - Постирай платок и расскажи мне что здесь стряслось?
  -- Какого черта? - у Майки своеобразные манеры.
  -- Какого черта ты здесь делаешь? - он делает упор на слове "ты".
  -- Я здесь работаю, - совершенно искренне отвечают мои артикуляционные органы.
   Вулкан из соплей снова взрывается, насмерть пугая, пару райских птичек. А затем раздается мерный рык, довольного жизнью медведя. Стоп! Мы немного отвлечемся.
   У Майки дома живет медведь. Раньше там жила его жена размером похожая на него, но теперь её больше нет. Не нужно пугаться. Её никто не съел. Просто миссис Финнеган сбежала с каким-то худосочным самураем из Японии. А Майки остался с медведем. Не знаю как моему дружку, но медведю с ним повезло.
   Позапрошлым летом у нас гастролировал какой-то русский цирк. Все, особенно детишки, были в восторге. Майки ходил на каждое представление и, буквально млел от русских зверушек. Во время последнего шоу какие-то отморозки умыкнули у циркачей обратные билеты и документы. Русские принялись горевать и пить водку. На следующий день водка на острове кончилась, и полицию попросили найти похитителей по возможности с билетами.
   Преступники оказались совсем без мозгов. Майки взял их прямо в порту, когда те пришли сдавать билеты. Весь остров помирал со смеху. А русские еще не совсем протрезвевшие, на радостях подарили моему другу маленького медвежонка Бориса. Майки был вне себя от счастья и перецеловал всю труппу цирка, включая саблезубых тигров.
   С полгода он оставался в таком состоянии. Его жена сходила с ума и водила к мужу психиатров и зоологов. Что касается Бориса-медведя, ему всё было по барабану. Он рос, жрал мебель, жевал одежду бывших счастливых супругов, гадил там куда мог дотянуться, ревел от избытка чувств (чаще всего ночью), короче доставлял удовольствие хозяину и выживал из дома хозяйку. В итоге ему это удалось и их осталось двое. Оба мужчины, души в друг друге нечаящие. Майки позволяет Борису пить пиво и валяться на кровати, тот в свою очередь ходит на двух лапах и пользуется туалетом, почти как человек. Майки показывает этот процесс гостям, как аттракцион. Собственно по этому гостей у него немного. Остается добавить, что и денег у него совсем нет. Вся зарплата лейтенанта полиции уходит на жратву Борису. Эта зверюга что попало не ест. Так что всё, что попало ест Майки. Оставшиеся деньги тратятся на взносы в организацию охраны золотистых тараканов в Северо-Южной Уганде. И ещё нюансик. Полдома Майки заставлено пульверизаторами с красной краской, что бы брызгаться в людей носящих меха. Тюбики уже заржавели, у нас такая жара, что меха носят только бедняги-обезьяны, и то только потому что не умеют бриться.
   Ну, пожалуй хватит лирических отступлений, пора вернутся к делам нашим грешным.
   Майки, престав реветь (он так смеётся), трет глаза тем же самым платком и спрашивает с видом комика-идиота.
  -- Поменял работу? Открыл в себе новый талант? Я всегда знал, что у тебя между ног мозгов больше чем в голове.
  -- Маки, мне нравится когда ты пытаешься думать, но твои извилины загибаются не в ту сторону. Я действительно здесь работаю, но я не трахаюсь перед камерой. Я не менял профессию. Мы с Джэми охраняем кучу жира по имени Ван Хорн. Кстати где все?
  -- Как и Джэми здесь? - Майки чихает, лишая ближайшее растение кроны. Не знаю где он, но Ван Хорн внутри. Хочешь с ним поболтать?
  -- Да... Только попозже. Ты мне лучше скажи что здесь случилось?
  -- Нет проблем. Пропала одна из девочек Ван Хорна. Похоже что её похитили.
  -- Требование о выкупе уже поступало?
  -- Нет! Не перебивай меня!
  -- Так вот... Он говорит, что она самая талантливая.
  -- Вы прослушиваете телефон?
  -- Да! Дай рассказать! Вчера вечером она возвращалась на виллу. Вышла из такси. И тут её и умыкнули. Мы нашли таксиста, который её подвозил. Он утверждает, что там была какая-то светлая тачка.
  -- Её увезли на ней?
  -- Нет... Он не в курсе. Просто видел там белую тачку. Она его обогнала на обратном пути.
  -- Белая машина... Какой номер?
  -- Да не видел он! Не перебивай! Так вот... Эта баба шла по направлению к той тачиле...
  -- Какой марки тачка?
  -- Он не обратил внимания!
  -- Ладно черт с ней. Просвещай меня дальше.
  -- А на чем я остановился? - Майк смотрит на меня взглядом Джорджа Буша старшего, у которого отняли текст речи. - А! Вспомнил! Эта Лулу далеко не святая, по этому никто хай поднимать не стал. Только утром, какой-то заморыш, которому в пору гроб примерять, а он всё бегает ... Этой...
  -- Трусцой?
  -- Во, во... Трусцой! Так вот... Этот бегунок нашел туфлю и сумку этой самой Лулу.
  -- Это всё?
  -- Пока да!
  -- Пожалуй я поговорю со старикашкой?
  -- Не получится. У него сейчас инфаркт от утренних переживаний.
  -- Ну ладно. Спасибо Майки передавай привет Борису.
  -- Обязательно, - любитель животных освещается счастьем. - Ты знаешь, он начал есть ложкой, перестал царапать стены и....
   Майки чихает, сотрясая округу. Я спешу покинуть его, опасаясь услышать о том, что Борис сказал первое слово по-английски, этого я не смогу пережить. И так, я иду искать Джэми и Ван Хорна.
   К моему удивлению, они оба сидят в кабинете и тихо плачут. Ну прям картинка из "Санта-Барбары" - тысяча двести сорок четвертая серия, эпизод после второй рекламы. Папа с сыном ждут стоматолога, делающего опасный профилактический осмотр ротовой полости их жены и мамаши соответственно.
  -- Очнитесь, отчаявшиеся! - возглашаю я гласом довольно громким. Парочка ноль внимания. Подхожу поближе. Они ноют и причитают. На столе перед ними картинки с Лулу. Она на них во всей красе и в разных позах. Одна из фотографий привлекает мое внимание. Скажу больше, меня как будто окатывает холодной водой из шланга. Я немного потрясен. Лулу на ней изображена в обществе двух здоровенных мужиков, лапающих её в четыре руки. Но заинтересовали меня не их манипуляции, а рожи! Это те же самые жердяи с которыми болтала Криста вчера вечером!
  -- Опа... Скорбящий папаша, - я толкаю Ван Хорна в плечо, ощущение такое будто тыкаешь кулаком в прогнивший арбуз. - Это что ещё за самцы? Кто они такие?
  -- Эти? Мои бывшие актеры. По-моему братья, Кайл и Дональд Уайлдеры. Я их уволил месяц назад.
  -- А что так?
  -- У них недостаточно профессионализма.
  -- Ясно... Я видел их вчера в городе.
  -- Да? - Ван Хорн дергается, чуть не свалив Джэми на пол. - Установите за ними слежку. Они плохие люди. Может даже они похитили мою девочку Лулу.
  -- ОК. Если вы так просите. Я займусь ими. Джэм! Очнись и поработай наконец! - но легче новорожденному объяснить таблицу умножения, чем вызвать хоть какую-нибудь реакцию у моего коллеги.
   Я решаю ехать в город. Почему-то меня заинтересовали эти Кайл и Дональд. Да и Криста мне кажется не такой уж невинной. У неё ведь тоже белая машина. Тем не менее я звоню Крэйвэну.
  -- Как дела, старина? У вас всё в порядке?
  -- Честно говоря не совсем. Портер, объекты вчера вечером уехали на своей машине...
  -- Куда? - я почему-то беспокоюсь.
  -- Мы не знаем... - и не напрасно, гении слежки, мать их.
  -- Что? - я вне себя от возмущения. - Какого черта?
  -- Мы попали в пробку, - ну надо же...
  -- Оба?!
  -- Да...
  -- Крэйвэн! Ты президент ассоциации дебилов! Тебе нужно было стать уборщиком пляжа. А Стиллу передай, что его призвание охранять черепах от нападений лемуров! - иногда я бываю резок, но некоторые люди заслуживают этого.
  -- Джэк, нам очень жаль.
  -- Да неужели?! - я едва сдерживаюсь, что бы не выбросить телефон ко всем чертям. - Идите вы со своей жалостью!
   Впервые в жизни Джэми оказался провидцем. Черт!
   Весь путь до моего отеля я чертыхаюсь как последний сапожник. Мне хочется рвать и метать, рвать и метать, рвать и метать...
   Парнишка, паркующий машины постояльцев, видимо рос в семье папы римского, так как мои поэтический эпитет повергает его в ступор, я в сердцах даю ему пинка.
  -- Голову сниму, если тачка не будет поблизости. Понял, сопляк?
  -- Да, сэр, - парнишка удаляется, оседлав мою стыдливую красотку, толи пинок, толи львы с драконами на него так действуют.
   Я же немного успокаиваюсь и звоню яйцеголовому.
  -- Босс! Вы в курсе? Крэйвэн и Стилл... Они упустили испанца и шведку! Они уехали на своем белом крейсере! А не месте где пропала Лулу видели белую, слышите... белую тачку. Вот будет смешно, если это они умыкнули нашу силиконовую молочницу.
   Старик слушает меня, как робот из японских мультиков, без всяких эмоций.
  -- Не надо орать в трубку, Портер! С ушами у меня всё в порядке. Я надеюсь, что наши трудности временные. Остров не так уж велик, они не могут пропасть бесследно.
  -- А им и делать этого не надо! Вы знаете сколько у нас на острове белых автомобилей с откидным верхом?
  -- Много? - впервые на моей памяти ББ не уверен. Ещё бы. Он точно знает, сколько белых яхт в порту (я подозреваю у него в сейфе спрятана капитанская фуражка), но на счет сухопутных средств передвижения он может только предполагать.
  -- Очень, - я и сам не в курсе сколько их.
  -- Портер! Я рассчитываю на ваш профессионализм и удачу, - если так, то дело плохо.
  -- Я тоже на них рассчитываю, босс, - с этими словами я вхожу в холл и мысленно благодарю богов за содействие. На диванчике сидят братья постельные акробатья, уткнувшись носами в экран ноутбука. - Босс! Мне пора бежать. Я отключаюсь.
   Мне везет. Ребята,как будто только меня и ждали. Встают и двигаются к лифтам, виляя задами, как заправские проститутки. Я иду за ними, само собой гораздо скромнее.
   Мы с братьями в лифте. Мне снова везет. Кроме нас никого больше нет.
  -- На какой вам этаж? - почему бы не помочь столь деловым людям, когда хочешь узнать где они живут.
  -- Четвертый, - бубнит один из них.
   Такое впечатление, что все кроме меня живут на четвертых этажах.
  -- Замечательно, - отвечаю я и одариваю их любезной улыбочкой, угодливого лакея. Но можно не напрягаться. Родственнички пялятся друг на друга. Честно говоря, на братскую любовь это не похоже. Что-то мне становится не по себе. Один мацает другого по попке. Вообще-то я не против однополой любви. Пара девчонок, кувыркающихся друг с дружкой весьма возбуждают, но вид ласкающихся мужиков - это полный облом.
   Лифт останавливается. Четвертый этаж. Амбалы выходят. Кабина же вместе со мной едет на пятый. Оттуда я, быстрый как молния спускаюсь по лестнице обратно, и получаю возможность наблюдать как эти недотепы возятся с замком своего номера. Надо же, иметь ключ и столько мучиться. Я бы уже вошел, и уже выпил бы кофейку внутри. Наконец дверь сдается и в моем поле зрения остается только пустой коридор. Минуту спустя, дуэт выколупывается обратно и, хихикая, направляется в лифт. Я чешу затылок стамеской, сидя за дверью на лестничную клетку. Интересно, у них что седалища обожгло на пляже и они теперь спокойно посидеть не могут. Но ноутбука с ними нет, а дискета у меня с собой. Так что жаловаться не чего. Всё идет отлично!
   Я легко проникаю в осиротевшую комнату и начинаю шарить по ней. В спальне меня ждет сюрприз. Не спешите за меня радоваться. Он не из приятных. Точнее она. На постели сидит Криста. В руке у неё пистолет. Направлен он в мою физиономию.
  -- Входи, Джэк, - она любезна до тошноты. Я колеблюсь, но мне помогают принять правильное решение голубые братки, невесть откуда взявшиеся сзади.
  -- Что здесь за дела? - бестолково спрашиваю я, но моя любознательность не находит поддержки, на голову мне опускается что-то тяжелое, при чем достаточно быстро, так что я временно перестаю функционировать. Встретимся попозже, когда я очнусь...
  
   Глава 8.
  
   Мне снится, что я сплю. Я не могу пошевелиться. Я огромен как Кадиллак, у меня удельный вес мертвого слона или вагона с дерьмом. Кошмар! Я укутан в какие-то пеленки, а мамаша с рожей ББ, качает меня так, что я сейчас заболею морской болезнью в острой форме и заблюю тут всё, включая себя самого. Да еще эта боль в затылке... "Маманя! Вы что совсем охренели? Вы же постоянно обо что-то бьете моей головой!", - пытаюсь кричать я, но у меня нет рта, как у Нео в "Матрице". Может быть стоит описаться? Но о ужас! Нечем! Матерь Божья, да я же не ребенок! Я язычок в колоколе. Отсюда и боль в затылке. От ужаса я начинаю дергаться и...
   Открываю глаза. Фух! Я всё еще Портер, причем не пиво, а Джэк. Я сижу в кресле, связанный и со скотчем на губах. Голова болит. Но я вроде соображаю. Интересно сколько я пробыл без сознания? Помещение, в котором я нахожусь, имеет стеклянную крышу. По этому ответ приходит с неба. Сверху на меня любуются звезды. Я непротив, пусть смотрят. Значит уже вечер или даже ночь. Что ж, значит день пролетел незаметно. А где это я? По-моему на яхте или на каком-нибудь судне (не путайте с больничным, это важно). Специфическая обстановка и шум, как будто что-то плещется совсем рядом. Пробую освободить руки. Никак Легче стать мисс Вселенной. Но я знаю, что мешает мне. Это многое упрощает. Мои запястья сковывают наручники. Считайте, что я уже свободен. Многие люди носят на левой руке часы. Я тоже. А на правой у меня красуется браслетик с маленьким брелочком, представляющим футлярчик, в котором хранится ключик на цепочке. Ключик не золотой, но очень полезный. Он открывает и закрывает наручники. Как-то раз, одна дамочка оставила меня в одних наручниках и упорхнула с моими деньгами, с тех пор я и обзавелся браслетом-открывашкой. Клик. И мои шаловливые ручки, могут резвиться вволю. Я освобождаю ноги, срываю с лица скотч, лишая себя растительности вокруг рта, но получая возможность разговаривать и свистеть (можно было добавить и петь, но мой певческий талант настолько велик и всеобъемен, что у простых смертных уши в трубочку сворачиваются, никогда не просите меня спеть вам, я не смогу отказать, а вы приобретете стойкое отвращение к певцам). Пару минут я прихожу в себя. Руки и ноги немного затекли. Ну а теперь пора устроить взбучку тем, кто меня сюда засунул.
   Я осматриваю свою импровизированную камеру и убеждаюсь, что это яхта, стоящая на приколе, у какого-то домишки на берегу. Большего разглядеть не удается из-за темноты. Раздается голоса, что заставляет меня навострить уши.
  -- Кайли - малыш. Нам здесь торчать, как минимум до утра. А здесь совсем нет выпивки. Может съездишь за пивком. А? А я пока покараулю нашего шпиончика.
  -- Конечно, Донни. Только будь повнимательней, сердце мое.
  -- Не беспокойся. Он же связан. Возвращайся скорее и повеселимся, пока Криста не приехала.
  -- Да... Пожалуй расслабиться после работы, которую мы с тобой сделали не помешает. Мы с тобой чисто сработали вроде бы?
  -- Да. Ты прав. Мы всё сделали в лучшем виде.
   Что за работа такая. Долбануть меня по затылку это работа? Странно. Значит красавица Криста с этими дылдами заодно. Но я не въеду, чем они занимаются. И ещё мне хочется аспирина. Башка просто раскалывается.
   Тем временем один из братьев покидает нас, освещая фарами окрестности.
   Много думать вредно. Примите это как аксиому. Пока я пытался сообразить где найти аспирин, Донни-сердце мое вваливается в комнату и начинает вопить и размахивать пистолетом, Баффало Билл, только без шляпы и пешком. Этот придурок, решив показать, что он не шутит стреляет вверх. В ту же секунду на него обрушиваются небеса. То есть небо остается на месте, падает прозрачный потолок, сделанный из толстого стекла. Идиот валится на пол, как сбитый самолет. Я решаю не ждать, когда этот решительный молодой человек придет в себя и помогаю ему с землей (небо, земля. Я склонен к философии, вы не находите?). Земля находится в изящном цветочном горшочке, он (горшочек) не выдерживает соприкосновения с горе-головой. Я подбираю осиротевший цветок и вкладываю его в клешню стрелку вместо хлопушки. Я за мир, что б вы знали.
   Комната с дырявым небом меня уже не интересует. Я хватаю беднягу за ногу и тащу его в другой отсек (или комнату, я не специалист). В ней тоже нет ничего интересного. Мысли снова овладевают мной. Что же я такого натворил? Вы не знаете? Меня настойчиво хотят отправить в Страну Святых, а я понятия не имею за что. И где же тут аспирин?
   Недоразумение на полу начинает шевелиться и издавать нечленораздельные звуки. За время меньшее чем нужно для открытия бутылки пива руки этого меланхоличного фокусника оказываются крепко скованными теми самими наручниками. Наконец оно открывает зенки и ласково спрашивает.
  -- Где я?
   Я, как вы понимаете, ничем не могу ему помочь. Во мне к сожалению не заложен дар ясновидца (мама с папой наверное особо не напрягались в свое время), но врожденная любезность не позволяет его обмануть.
  -- Солнечная система, планета Земля. Нужны подробности?
  -- Не знаю? - вот так так. Я вместо того, что бы задавать умные вопросы, вынужден давать дурацкие ответы.
  -- Хватит вопросов, мой любознательный малыш. Скоро ты пойдешь в школу, там тебе обо всем расскажут.
   Его амнезия исчезает. Он издает такое количество "приятных" слов в мой адрес, что мне становится не по себе от обилия впечатлений. К счастью я нахожу второй горшочек с цветком. И благословенная тишина вновь окружает меня. Я жду малыша Кайли, сердце-Донни сопит на полу, мешая мне сосредоточиться. Горшки с цветами кончились, но ваш покорный слуга находит прекрасную скульптурку. Красота страшная сила и я надеюсь что голубоватый любитель пива в этом скоро убедится.
   И так. Супергерой Джэк Портер, как плохой комик стоит замахнувшись на дверь голой женщиной, а в это время в другую дверь входит, нагруженный пивом амбал (В каюте две двери! Какой кошмар!). Первое что он видит - это его дружок в ауте на полу. Я всего лишь второй. Говорящий как девочка начинает с того, что роняет бутылки. Они красиво звенят, разбиваясь. Теперь мой ход. Бронзовая деваха открывает объятья этому криворукому, но он уклоняется. Педики не любят женщин. Как я мог забыть? Такой позор вызывает во мне желание скрыться, я ломлюсь в дверь, забыв, что она открывается в другую сторону. Сексуальное меньшинство сзади меня начинает рычать и бесноваться. Слава богам. Я вспоминаю про прекрасное успокаивающее у меня в штанах (пистолет). Я как грязный Гарри поворачиваюсь с пушкой в руке! Но надеяться на мирный исход уже невозможно. На меня летит локомотив с гривой волос и с той самой бронзовой потаскухой в руках. "Ба-бах!!!", - говорит пистолет его братца-любовника. Идеальной пары больше нет. Я решаю разбудить выжившего, сообщить ему последние новости, ну и вообще поболтать.
   Мы вновь возвращаемся в комнату с небом вместо потолка. Тянет свежим воздухом. Чудесным морским воздухом, смешанным с ароматами спелых плодов. Нашему правительству нужно отправлять такой воздух на экспорт и непомерно богатеть. Я же могу дышать им совершенно бесплатно. Недоразумение, которое я приковываю к креслу тоже. Обидевшись на это, мои кулаки отвешивают ему пару зуботычин, которые приводят его в чувство. Он стонет, что хочет к мамочке.
  -- Не сейчас. Сердце мое! - жестко отвечаю я и на всякий случай ещё раз проверяю его челюсть на прочность.
   Донни обижается.
  -- Что тебе нужно, сволочь? - осиротевший братец, сердито сверкает буркалами.
  -- Это тебе за сволочь! - мой кулак ударяется в его нос. - Учись быть вежливым. Знай, я замочил твоего малыша Кайли. И замочу тебя паскуда, если ты не расскажешь мне всё, что я у тебя спрошу. Ты понял?
   Донни молчит. Я бью его под дых.
  -- Понял?
   Бедняга кашляет. Значит понимает. Вообще я не люблю бить людей, но иногда нужно. Так что извините.
  -- ОК. Теперь напрягись. Кто такая Криста?
  -- Жена Сособаля...
   Вот это да! Сособаль - это неаргентинская шишка, о приезде, которой кричат газеты последние пару недель. Кажется кандидат в президенты Неаргентины. Недавно женился, в большой тайне. Ни фига себе!
  -- А вы кто такие?
  -- Мы? Её родные братья!
  -- Черт! Вот это да! У вас, что семейный подряд? - я снова удивлен, как ребенок, впервые посвященный в тайны деторождения.
  -- Ладно, голубок. Что вы собирались со мной делать?
  -- Убить... - бугай смущается, как школьница.
  -- А зачем? - мне вправду интересно.
  -- А про какой раз вы спрашиваете?
   Я с трудом возвращаю глаза в глазницы.
  -- А что их было несколько?
  -- Да...
  -- Неплохо... Ну рассказывай всё по порядку.
   Донни проявляет признаки неудовольствия, за что получает отличный хук правой.
  -- Ладно я расскажу, - а ещё говорят, что рукоприкладство, вызывает обратные реакции.
  -- Не сомневаюсь.
   Жердяй вздыхает и начинает свой рассказ.
  -- Первый раз случился позавчера вечером. Мы не знали кто вы такой, но ваш дом расположен... извините, был расположен очень удачно. Нам не нужны были лишние жертвы, но кого-нибудь замочить хотелось.
  -- Вы что больные?
  -- Наш доктор говорил, что да...
  -- Говорил? Вы что вылечились?
  -- Нет. Он случайно зарезался карандашом, - говоря такую мерзость, Донни довольно улыбается.
   Я решаю отомстить за доктора. Удар в челюсть и улыбка исчезает.
  -- Продолжайте, оратор, - я вновь готовлюсь слушать, но Донни молчит. - В чем дело, сиротинка? Глаголь дальше, я слушаю.
   Бугай плюется зубами и продолжает, страшно шепелявя.
  -- Криффта длшна была ффсорфать фас фмеште ф домом. Не понимаю как фам удалоффь фышить? (и так далее в таком же духе, для вашего же удобства я буду писать нормально, если хотите сами вставляйте где нужно ффыпяшие шфуки).
  -- У меня спасательная капсула в сортире... Не отвлекайся, зубастик.
  -- А в этот раз мы хотели вас утопить в океане.
  -- О-о-о! Да вы парни с фантазией... А что, бомбы кончились?
  -- Нет. Одна осталась, но она нам ещё нужна.
  -- Ну тебе и братцу она точно не понадобится, так что поведай мне зачем вам бомба.
  -- Не скажу, - Донни пытается кокетничать.
  -- Хочешь потерять ещё пару клыков?
  -- Нет.
  -- Тогда рассказывай. Я тебя внимательно слушаю.
   Но Донни молчит.
  -- Слушай ты, урод. А ну быстро колись, а не то я возьму пушку и понаделаю дырок в твоих коленках.
  -- Не надо... Прошу вас, - бугай начинает хныкать, как детишки на приеме у врача.
   Я не могу на это смотреть, по этому иду за пистолетом, который забыл в соседнем отсеке.
   Я протягиваю руку, что бы потянуть на себя дверь, но она открывается без моей помощи. Я отскакиваю от нее, как испуганный кролик.
   Мать моя женщина. В дверном проеме стоит свежеубитый Кайли. По уши в крови и с хлопушкой в руках. Он рычит и пытается целиться. Пистолет скачет в его лапе и если рычащий нажмет на курок, то пуля с равным успехом может попасть как в далекие звезды так и в его же собственные башмаки. Но при этом остается вероятность попадания в меня. По этому отбросив ненужное сейчас мужество, я прячусь за беззубым Донни. Пистолет гавкает, как немецкая овчарка. Почти одновременно, я слышу чавкающий звук и понимаю, что Донни не будет вставлять новые зубы, разве что посмертно. Снайпер понимает свою ошибку и со страшным ревом стреляет ещё раз. Я слышу звук падающего тела и больше не слышу ничего. Только волны плещутся о борт яхты.
   Моя физиономия робко выглядывает из-за Донни. Зрелище скажу я вам, мало напоминает картинки из райской жизни. Отложите в сторону бутерброды. Вся противоположная стена в крови и мозгах. Что-то похожее капает с остатков потолка. Теперь Кайли точно мертв. Мертвее некуда. Его братец впрочем тоже. Вместо лба у него огромная дыра. Кайл выглядит получше, впечатление портит пистолет, торчащий из его рта. Я почему-то решаю, что он мне понадобится. Брать его в руки противно, но с оружием я всё же чувствую себя лучше. Со ствола капают кровь и слюни. Приходится использовать рубаху Кайла, как тряпку. Он вроде бы не в обиде.
   Я покидаю страшную каюту, оставив братьев вместе. Мне повезло и не повезло одновременно. Я остался жив, но мне не с кем поболтать. Что ж придется пообщаться с вещами. Я методично осматриваю яхту уголок за уголком, но не нахожу ничего интересного, только на мостике валяется что-то похожее на радио телефон. Я забираю его, так как мой мобильник снова пропал. ББ страшно расстроится. Я честно говоря, тоже расстроен. Остается хибара на берегу. Проворно, словно обезьяна, я подскакиваю к парадному входу. И изображая Джэймса Бонда, мечусь по комнатам, тыча во все стороны хлопушкой. Но развалюха пуста, как амбары в неурожай. Но мне опять везет. В ванной комнате я обнаруживаю два полиэтиленовых передника, как у мясников. Вся ванна в полупрозрачных розоватых пятнах. Мне кажется, что это кровь. Только не понимаю чья. В хибаре страшная духота. Мне становится дурно. Кумпол требует свежего воздуха. С трудом выбираюсь наружу. Перед глазами цветные круги танцуют вальс. Разумно предположив, что вода поможет мне прийти в себя, я направляюсь к океану. Почему-то мне кажется, что я иду по рельсам, а сзади шумит поезд. Я в страхе поворачиваю мозговместилище и вижу яркие огни... очень близко. Через мгновение я лечу в воду со страшной болью в заду. К счастью пистолет остается у меня в руке, а вода действительно помогает башке. У берега мелко, по этому захлебнуться мне не грозит. В полете меня развернуло, так что перед моими глазами передок "Мустанга". За рулем, по-моему Криста, Луна немного мешает.
  -- Ах ты, ублюдок! Как ты выбрался? - чертова дура встает на сиденье и зачем-то указывает на меня рукой.
   Свет Луны проходит сквозь её блузку выгодно подчеркивая очертания её тела, но мне не до секса.
  -- Спроси у своих братков, только перед этим попробуй их воскресить.
  -- Ах ты...
   Из её протянутой руки вырывается пламя. Рядом с моей щекой вода становится теплее. Срань господня! У неё пистолет!!! Я совершенно обалдев, начинаю палить в ответ, крича при этом все ругательства на которые способен. И ещё. Мне неудобно об этом говорить, но я понятия не имею, куда летят пульки из моего пугача. От страха я закрыл глаза. Расстреляв всё что можно. Я раззявиваю зенки и вижу раздолбанный радиатор Форда, с горящим капотом и само собой Луну, круглую как тарелка и белую как зубы после "Колгейта". Силуэта Кристы нет. Выходит я её замочил и тем самым вызвал маленький международный скандал. Молодец!
   Я поднимаюсь, кряхтя, как пенсионер. Кристы в машине нет, ни живой ни мертвой. Где-то совсем рядом тишину разрывает звук мотора и моему взгляду открывается, удаляющиеся в даль красные огоньки. Не нужно быть провидцем, что бы угадать кто управляет машиной. Криста выжила и свалила. Мне остается помахать платочком вслед.
   Я кладу пустую пушку в карман и обнаруживаю там непонятно что с мостика яхты. Честно говоря, это очень похоже на телефон, но очень странный. Я решаю звякнуть ББ, но успеваю нажать лишь на одну кнопку... Мои уши слышат знакомые звуки. Опять Взрыв! Только теперь я лечу не из дома, а наоборот. Слава Богу дверь открыта. Черт возьми! Ну сколько можно? Если ничего не изменится, мои внуки вырастут минерами, просто ничего другого дедушка рассказать им не сможет.
   Рванула яхта. От неё, само собой ничего не осталось. На похороны братьев Кристе тратиться не придется. Судя по всему это и была бомба номер два. Что же мне теперь делать? Ехать в город не на чем. Мустанг догорает вверх тормашками. Рассудив, что в жизни всегда есть место подвигу, я решаю идти в город пешком. Как ББ сказал: "Остров не так уж велик", от себя добавлю: "Все дороги должны вести в столицу".
   Я ковыляю по асфальту на ватных ногах и свет огней нашего города для меня сейчас важнее, чем путеводная звезда для волхвов пару тысяч лет назад. Мне хочется аспирина, виски и спать. Делами займусь утром или днем, смотря, когда проснусь. Пропади всё пропадом. Внезапно всё действительно пропадает. Перед глазами темнеет, я хватаюсь за какой-то знак, что бы не свалиться.
   Очухиваюсь я в машине. Рядом парниша с улыбкой как у рояля.
  -- Очнулся, бедолага?
  -- Ага!
  -- Едем в больницу? Видок у тебя неважнец...
  -- Это печень... Скоро пройдет.
  -- Нет брат. На печень непохоже, - парень недоверчиво смотрит на мою физию. Мои глаза падают (не беспокойтесь мне не больно) на салонное зеркальце и я соглашаюсь, с водилой, печень действительно не причем.
  -- Тогда считай, что я занимался сексом с кактусом...
  -- Как знаешь, - улыбка уменьшается до клавесинной, вместе с радушием моего спасителя.
  -- Парниша, отвези меня в "Эксельсиор" и я буду молиться за тебя кому хочешь.
   Парень перестает улыбаться, но до отеля меня всё таки подвозит.
  -- Спасибо, - квакаю я, но его развалюха уже уехала, рокоча движком.
   Я как алкаш плетусь по пустому холлу отеля. Не беру ключ, он мне не нужен. В лифте нажимаю кнопку "4". Уже у дверей номера покойных амбалов, соображаю, что я прибыл не к себе. Значит чувство долга у меня всё таки есть. Гордясь собой, я вхожу внутрь. Сам не понимаю, что за нелегкая принесла меня сюда.
   Но смысл есть. На столике стоит включенный ноутбук. На экране текст послания: "Ван Хорн. Ты должен уничтожить фильм. Ты знаешь какой. Я уже убила Лулу. И убью всех. Решай: либо ты отдаешь мне пленку, либо я убью тебя. Твоя кошечка".
   Я не много зачитываюсь и слишком поздно реагирую на шум сзади. Криста всё время была в номере. Наши орудия срабатывают одновременно. Мой кулак врезается в её глаз (теперь она может не включать свет ночью), а её бутылка в мою макушку. Голова - самое больное моё место, это уж точно. К счастью моя противница промахивается и удар приходится вскользь. Но больно, очень больно. Я покачиваюсь и падаю обратно в кресло. Криста с матюками покидает поле боя, но прихватывает с собой чемоданчик с экраном. Я остаюсь на месте, но на пустом.
   Мать перемать! Да пошло всё к черту! И Ван Хорн! И старик! И... короче все! Проклятье! Как болит голова!
   Я снова ползу в лифт. Домой, домой, домой... В постельку и спать, спать, спать...
   Оказавшись наконец в своем роскошном номере, я решаю угоститься чем-нибудь леденяще-холодным, то же самое я собираюсь предложить своему затылку. Те кто хоть раз получал по кумполу меня безусловно поймут. Нет большего кайфа в такой ситуации, чего-нибудь пьяняще-огненного внутрь и просто холодного снаружи.
   И так, ваш покорный слуга, собирается до вожделенного шкафчика с чудодейственными напитками и кубиками с Северного полюса. Лошадиная доза виски со льдом, конечно же не исцеляет меня, но чуть-чуть успокаивает. Прихватив с собой бутылку с остатками огненной воды и ведерко со льдом, я отправляюсь в душ. По дороге мне удается немного замешкаться для повторения. Так как я забыл стакан, то сценка получается несколько спонтанной. Сначала в мою ненасытную пасть отправляется пригоршня льда, а за тем остатки виски. Впечатления неординарные. Умоляю, никогда так не делайте. Ведро я ставлю себе на голову и с минуту млею от блаженства.
   Не смотря на мою заминку, душ терпеливо меня дожидается, только кафель на полу какой-то красноватый. По-моему у меня глюки, утром всё было белым. Я решаю не обращать внимания на такие мелочи и забираюсь под упругие, как мышцы Шварценнегера, струи воды. Некоторое время я балдею словно Горец отпиливший очередную голову, а потом... фьють...Какая боль! И опять в голове! Потолок становится противоположной стеной, а я чувствую себя кучей тряпья, на которую писает инопланетянин. На мне действительно какие-то мокрые тряпки. Штанишки и рубашечка. Надо будет их посушить... потом.
   Пришелец, страдающий недержанием начинает меня раздражать. Я приказываю ему перестать, но забываю, что он не знает английский.
   Страшно матерясь, я выползаю из душа и затихаю на ковре посреди комнаты. Теперь я знаю каково собачкам. Хорошо... Прохладно... М-м-м...
  
   Глава 9.
  
   Уже утро... Я это знаю... Точнее догадываюсь. Мне плохо, как Киту в пустыне. В моей черепушке кто-то поместил кузнечный молот, а во рту испарожнилось целое стадо парнокопытных. Серьезно, у меня такое чувство будто я вылизал хранилища органических удобрений. Плюс, мне кажется, что вся жидкость из организма переместилась в мочевой пузырь.
   Я открываю глаза и поднимаюсь, пардон, на карачки. Пол пускается в пляску, мои внутренности тоже. Кошмар. Стены более спокойны, их просто покачивает, я встаю на ноги и вцепляюсь в них изо всех сил, так как пол продолжает вальсировать. Желание испить чего-нибудь, становится мечтой жизни. Я добираюсь до бара, упав всего пару раз. Что-то мешает моей левой ноге. И ещё что-то постоянно бренчит при ходьбе. В баре есть всё, кроме ведерка со льдом. Я смотрю вниз и обнаруживаю его одетым на мою ногу, как шлепка. В моем номере есть кухня, в которой есть нормальный холодильник. Я направляю свои стопы туда, открываю дверцу и... Похмелье сразу проходит. Я даже в туалет уже не хочу.
   Из холодильника на меня смотрит Лулу. Она меня здорово напугала, но её это нисколько не забавляет, она не смеётся и даже не улыбается. Согласитесь, вам бы тоже было сложно улыбаться, когда ваша голова лежала бы на полке, рядом с грудью и задницей, а под ними аккуратно сложенные покоились бы кишки и конечности с синими пальцами.
   Меня (надеюсь вы сейчас никакую пищу не поглощаете) тошнит прямо в ведерко. Меня выворачивает на изнанку, как пуловер. Теперь я никогда не смогу спокойно открыть холодильник, это будет мой самый кошмарный кошмар.
   Как я уже сказал, потрясение отрезвило меня. Я опрометью бросаюсь в комнату, где изображал спящего пса, нахожу бутылку на столике, а также пистолет на полу. Укладываю его в карман и страусиными шагами скачу к входной двери. Нажимаю на ручку и открываю.
   На пороге два господина на узких лбах которых написано "коп". Они как раз собирались постучать. У них реакция как у Майков Тайсонов. Я получаю прямой в челюсть и лечу обратно на ковер. Здоровяки поднимают меня и дарят блестящие браслеты на запястья. После этого я получаю ещё одну порцию зубодробительного.
   И так, я валяюсь не в ауте, но не многим лучше. Гориллы-близнецы шарят по комнатам. В том состоянии, в котором я нахожусь, мне кажется, что голова Лулу - это всего лишь галлюцинация. Такие мысли здорово успокаивают, но тут раздается вопль, пару секунд спустя второй. Похоже Шерлоки тоже увидели конструктор из Лулу. Я невольно представляю себе это зрелище и желудок снова отправляется в путешествие к горлу. Копы возвращаются. Их глаза на лбу, а загар белого цвета. Они дружно вытирают рты, от них несет как из футбольной раздевалки. Их тоже стошнило.
   Один из болванов снова поднимает меня как мешок, а второй судя по всему собирается потренироваться на мне как на боксерской груше. Я их понимаю. Вид почти переваренной ими пищи на полу несколько унизил их самодостоинство и они решили поправить с моей скромной помощью. Я получаю удар слева, должен бы получить и справа, но во время убираю голову, держащий меня служитель закона получает шикарную зуботычину. Его схватка ослабевает и мне удается нанести довольно удачный удар по колену. Затем я резко разворачиваюсь и мой ботинок входит в соприкосновение с местом соединения его ног. Он противно хрюкает и оседает на пол, но это мой последний успех. Что-то бьет меня сзади, и опять по голове, перед тем как отправиться в небытие, я понимаю, что мне понадобится целый грузовик аспирина. К несчастью мне не удается потерять сознание. Копы трудятся над моим преображением, а я ощущаю себя как отбивная в процессе отбития. Наконец они устают. Уже довольно жарко и трудяги вытирают пот со лбов.
   Через пять минут я сижу в патрульной машине в обществе моих друзей боксеров. Мы едем быстро, как Шумахер. Оба копа смеются и обещают мне веселую жизнь, но недолгую.
  -- Ну что, халуй? Залетел ты по самые гланды! Девчонка не дала, а у тебя крышу снесло.
  -- Нет это её от удовольствия разорвало! - пытаюсь острить я.
   Они меня раздражают и если бы я был тем, кем они меня считают, то я бы с удовольствием их прибил.
  -- Не скоро ты, дружок, теперь женщину увидишь, - злорадствует водила.
   Я оставляю его тираду без ответа. Мысли заняты другим. У меня куча вопросов, а ответов гораздо меньше.
   Во-первых: зачем малышку Лулу засунули в мой холодильник? Кто и по чьему приказу я понимаю, но зачем? Ведь я был у них в руках и они запросто могли превратить меня в обитателя моря, предварительно снабдив надежным грузиком.
   Во-вторых: как это копы так быстро узнали где искать останки порно-дивы? А, ну да... Им подсказали. Великолепная Криста надо полагать. Но зачем? Причем тут я? Что я такого сделал?
   В-третьих: Какого черта я решил сопротивляться этим мастодонтам в штатском? Я же теперь знаменитость. Маньяк. Моя физия будет красоваться во всех местных газетах. А как она выглядит? Ужасно. От былой необычайной привлекательности остался только хорошо скрытый шарм. Мускулистые косметологи сделали мне красивые синие круги вокруг глаз, немного попортили носик, сделали губы как у негра и вообще изменили пропорции моего личика. Добавьте к этому отросшую щетину, прическу неудавшегося панка, пятна крови на вечно дерущихся львах и драконах и вы можете представить портрет будущего героя криминальных новостей.
   Наша троица вваливается в управление. Оно гудит как растревоженный улей. Кого здесь только нет. Каждой твари по паре. Представители всех органов занимающихся внутренними делами от патрульных в куцых рубашонках до спецназовцев с мускулами вместо мозгов, полицейские в штатском и штатские в форме, короче все, включая стервятников-журналистов слетевшихся на запах крови. У меня вообще-то много знакомых копов, но мне не удается с ними поздороваться, так как мои провожатые со скоростью супер-экспресса доставляют меня в кабинет их большого босса.
   На самом деле он не большой, а маленький, точнее малюсенький. Капитан Шорт, удивительно соответствует своей фамилии. Однажды я попытался пошутить и сказал, что может ему стоит сменить фамилию на Лонг, что бы подрасти. С тех пор он меня любит, как дети рыбий жир. Впрочем наши чувства взаимны, терпеть не могу мужчин, заставляющих меня сутулиться.
   Шорт восседает за огромным столом и взгляд его призван выражать суровость. По-моему его голова, поросшая жесткими, как проволока седыми волосами, находится слишком высоко, бьюсь об заклад его ноги болтаются в воздухе. Эта мысль меня смешит, и я не в силах сдержать улыбку.
  -- Что здесь смешного, Портер? - коротышка, аж подпрыгивает в кресле.
  -- Ты, - на мою шею обрушивается кулак размером с арбуз, моя честность меня погубит.
   Дверь в кабинет открывается и внутрь просачивается Майки, он попеременно пялится на своего большого друга и маленького начальника.
   Малыш злорадно скалится и изрыгает следующее.
  -- Да, да. Финнеган. Твой дружок по уши в дерьме, вместе со своим плешивым старикашкой. Теперь мы их достанем и они престанут болтаться у нас под ногами.
   Финнеган не реагирует, а я снова смеюсь. Шорт обозвал ББ плешивым старикашкой - умора. Наверное даже родственники забыли как выглядят волосы у нашего яйцеголового.
  -- Портер, заткнись. А ты Финнеган приди в себя, черт подери, - лилипут начинает сердиться.
  -- Я слышал э-э-э-э... а-а-а..., что... - Майки, как его медведь медленно выходит из спячки.
  -- Да, да. Её нашли у него в холодильнике, он её наверное съесть собирался, - гномику нравится шутка и он начинает хихикать.
   Сзади меня начинают громыхать бегемоты. Я тоже ржу, представив как под столом дрыгает ногами недоношенный капитан Шорт. Финнеган по-прежнему таращится на всех, как античная статуя.
  -- Зачем ты её убил, Портер? Крыша от жары поехала? - коротышка уже серьезен как священник на похоронах.
  -- Узнал новый рецепт. Называется ужин по каннибальски. Решил попробовать, - я с тревогой жду новых болевых ощущений, но напрасно.
   Странно. Оборачиваюсь и вижу двух стопоходящих. На их рожах выражения дебилов-отличников. Они верят в мою ахинею. Что ж, неплохо. Но Шорт далеко не дебил.
  -- Что ты несешь, кулинар? Почему ты разрезал эту чертову куклу? - он снова нервничает.
   Я делаю паузу, мило улыбаюсь и продолжаю.
  -- Каждый кусочек имеет свое значение. В прелестной черепушке этой распутницы, есть мозги, хоть и в очень небольшом количестве. Варите в кастрюльке, сверлите в темечке дырочку, вставляете туда трубочку и получаете очень питательное деликатесное блюдо. Как-нибудь я угощу вас. Так... Теперь грудинка, так сказать. Если удалить весь силикон, то она может пойти на супчик, и супчик получится будь здоров. Из ручек и ножек можно сделать удивительное русское блюдо - холодец. Мне тут один турист недавно рассказал. Ну а, извиняюсь, задница у покойной Лулу, такая, что жаркое получилось бы, просто, чудесным. Я вот только не знал какое вино подобрать.
  -- Я смотрел "Молчание ягнят", каннибалы любят кьянти, - один из горилл оказался любителем кино.
  -- Кончай валять дурака, Портер! - карлик за столом начинает закипать.
  -- Я не могу себе этого позволить, любезно отвечаю я.
  -- Это почему? - вечный ребенок не врубается.
  -- Дельфины летают слишком низко, к тому же у меня руки скованы.
  -- Ладно, - Шорт немного успокаивается. А что ты сделал с её одеждой?
  -- Отдал знакомому портному, перешить для себя.
  -- Какому портному? Черт! Ублюдок! Ты дурачишь меня? - великан наоборот швыряет в меня ручкой, но промахивается.
   Майк по-прежнему смотрит на меня, только уже более осмысленно.
  -- Так, Портер, судя по всему, твои мозги расплавились на солнышке, ты напялил этот ужас, служащий тебе рубашкой и замочил девицу. Поздравляю, теперь тебя либо повесят, либо засунут в клетку для психов на всю жизнь, - говоря такие вещи Шорт ангельски улыбается. - А перед всем этим, порадуйся , Портер, тебя покажут по телеку.
  -- Как вы добры, капитан Шорт. Вы позволите передать привет моему внутреннему голосу. Он будет рад, ведь меня еще ни разу не показывали по ТВ.
  -- Кэп, по-моему мой бывший дружок спятил. Может он заразился от какой-нибудь туристочки, - Финнеган проснулся, аллилуйя. - Я думаю стоит вызвать доктора Мицкевича.
   Ха! Доктор Мицкевич. Светило местной психиатрии. В прошлом месяце, он как отличный семьянин решил поиграть в Казанову с одной своей пациенткой. Он наверное совсем запудрил её больные мозги, раз она согласилась изображать с ним маму и папу. Видели бы вы его без одежды. Я видел. Оставьте грязные намеки, просто его жена заподозрила своего чудо-муженька в чем-то нехорошем, пришла в контору, бухнулась в ноги яйцеголовому и тот послал меня следить за мозгоправом. Как вы догадались все расходы оплачивал сам изменщик, только он об этом не догадывался. Я, будучи, величайшим "поборником морали" легко застукал эскулапа с его ненормальной и уже был готов предать его в руки супруги. И тут произошло нечто. Случай, который вроде бы ничего из себя не представляет, но в последствии спасает вам жизнь.
   Дело в том, что мои глаза, случайно, увидели миссис Мицкевич, после чего мои ноги отправились к мистеру Мицкевичу, руки отдали ему фотографии и негативы, а рот с помощью звуков отказался от денег под предлогом мужской солидарности. Благодарность пузатого еврейского доктора не знала границ. Он объявил себя моим вечным слугой и т.д. и т.п. Сами понимаете, я вправе ждать от него содействия.
   Тем временем, Шорт соглашается с Майки, а я вдохновленный сиянием своей счастливой звезды, принимаюсь разыгрывать из себя придурка большего чем есть на самом деле и развлекать присутствующих пением песен на разных (незнакомых мне) языках. К приезду доктора я достаю всех, даже Финнегана.
   Колобок с крючковатым носом, вкатывается в комнату, поблескивая очками и тряся своей козлиной бородкой. Я подмигнул ему двумя глазами, допевая арию "Тореадора" из какой-то оперы.
   Всё таки евреи сообразительные люди. Мицкевич мигом выставляет всех из кабинета.
   Шорт пытается возразить.
  -- Док, но он же тронутый! - указующим перстом тыкая в меня.
  -- Капитан. Он в худшем случае, всего лишь больной. А я - доктор! - что ж убедительно, я едва сдерживаюсь, что бы не показать Шорту язык.
   Все копы выметаются. Мицкевич садится в кресло Шорта, кладет на стол свой чемоданчик и открывает его. Открытая крышка скрывает от меня утешителя шизиков, а мне ужасно интересны тайны, тем более там, что-то бренчит. Звуки очень знакомые. Чемоданчик захлопывается, открывая моему алчущему взгляду бутылку виски и два полных стакана. Вот это доктор! Спаситель!
  -- Док! Ты просто читаешь мои мысли. Только выпивка и жратва может оторвать меня от кровавых убийств, - я искренен, как детектор лжи.
  -- Отлично, Портер. Я захватил и то, и другое. Пей и рассказывай, - док следует своему же совету, отпивая из своего стакана солидный глоток. - Зачем меня вызвал Финнеган и что стряслось с тобой. У тебя вид, будто с тобой занимался любовью его медведь.
  -- Ха! Ты знаешь про его медведя?
  -- Ага. Его жена жаловалась на придурка-мужа, притащившего в дом зверюгу-монстра.
  -- Бывшая жена, док. Бывшая...
  -- Я в курсе, Портер! Борис, наверное регулярно съедал её ужин, а она не могла себе позволить похудеть. Перешивать столько платьев, точнее чехлов для грузовиков...
   Док начинает кудахтать, что у него означает смеяться. Я тоже смеюсь. Мне нравятся люди, которые смеются над необъятными телесами чужой жены, имея в пользовании живот размерами с Луну.
   Итак. Мы выпиваем, смеёмся, опять выпиваем. Я так могу продолжать долго. Пока не кончится жидкость в бутылке. Она кончается. Всё когда-нибудь заканчивается.
  -- Ладно, Джэк. Поведай мне историю, которая привела тебя и меня в это прекрасное место с кондиционером. Давай, давай, Джэк. Начинай. Я весь уши.
  -- Ты наверное хотел сказать, пузо, - вы скажете, что это неосторожно, но мы с доком друг друга понимаем.
  -- Перестань, Джэк, я пытаюсь худеть, - толстяк смущается как толпа голливудских супер-моделей.
   Как бы то ни было. Я начинаю свой рассказ. Моя история оказывается не очень длинной, так как кое-какие подробности, я предусмотрительно утаиваю. Но общая картина раскрывается перед моим необъятным другом, как Земля перед астронавтом.
  -- Я так понимаю, кто-то размножил девицу, решил сохранить её для потомков в твоем холодильнике и подставил тебя, предварительно напялив на тебя эти шмотки, для пущей убедительности, - док рассуждает, изображая из себя тропического Пуаро.
  -- Да нет! Рубашка - это подарок отеля, где я живу!
  -- Ты живешь в моей клинике? - толстяк снова кудахчет как наседка.
  -- Док! Хватит ржать! Лучше подумай, как мне помочь. Я не думаю, что адвокат сумел бы вытащить меня под залог с таким обвинением. А ты сможешь, я уверен. По этому строю из себя кретина, обожающего мясные блюда из человечины. Мне нужно быть на воле сегодня же..., хотя бы на ночь.
  -- Ха! Ну ты даешь. Я могу тебе помочь. Без проблем. Но ты понимаешь, что придется назвать тебя психом. Я забираю тебя в клинику, на обследование и для проведения психиатрической экспертизы. Естественно ты будешь под охраной. Но с ней проблем не будет. Ты сам понимаешь, если тебя поймают, то я ни в чем не виноват. Ты сбежал, а я не Рэмбо, что бы тебя останавливать. ОК?
  -- Конечно, ОК, Док. Ты прямо гений.
   Наш план начал претворяться в жизнь без сучка и задоринки. Шорт кочевряжится, но Мицкевич давит на него своим огромным авторитетом (или огромным вместилищем пищи). Всё идет отлично, но мне нужно поболтать с Майки и сходить в туалет. Я решаю совместить эти занятия и корчу страдальческую физиономию Квазимодо и принимаюсь ужимничать, намекая на переполненность мочевого пузыря, при этом я не забываю подавать всяческие знаки любителю медведей. Но присутствующие глухи и слепы. Кошмар. Где человечность, я вас спрашиваю? В итоге мне приходится открытым текстом попроситься пи-пи.
  -- Надо же, маньяк с недержанием, - Шорт ржет над собственной шуткой, остальные следуют его примеру, я же вне себя от бешенства, как и полагается маньяку.
  -- Кэп, я свожу его в сортир, - Майки берет меня под руку, - не каждый день маньяки писают в наши унитазы.
  -- Конечно, конечно. Не хватало ещё, что бы этот псих обмочился в машине, - один из громил оказался поборником чистоты.
  -- ОК, Финнеган. Пусть облегчится, - Шорт подозрительно добреет, секунду спустя я понимаю почему. В холле управления полиции появляется Анди Бернстайн.
   Анди один из лучших адвокатов нашего рая, плюс он старый друг ББ. Защитник обездоленных подходит ко мне и осведомляется о происходящем. Я не знаю, что ответить, малыш Шорт делает это за меня.
  -- Он спятил, - мне остается только мило улыбнуться.
  -- Я должен поговорить со своим клиентом, я его адвокат, - Анди похож на Черчилля времен войны.
  -- Только после туалета, Анди. Боюсь испортить штаны.
   Мы с Майки удаляемся в сортир. Я некоторое время журчу как ручеек, затем на всякий случай включаю воду и обращаюсь к моему сторожу.
  -- Майк, ты же понимаешь, что меня подставили?
  -- Конечно, Джэк. Ты даже карандаш подточить не способен, а тут пила, - приятно сознавать, что тебе верят.
  -- Прошу тебя, сообщи всё о деле Анди. Он и ББ должны найти кого-нибудь или что-нибудь, что должно вычистить если не мои шмотки, то хотя бы репутацию. Да и девочки должны млеть от меня, а не визжать от ужаса.
  -- Джэк, ты - кретин. В твоем холодильнике нашли расчлененную порно-звезду, а тебя интересуют местные давалки.
  -- Майки, ты завидуешь, это нехорошо. Так ты поможешь мне? Если ты скажешь "да", то я обещаю целый месяц кормить твоего зверя мятными пастилками.
  -- Договорились. Но только вместо пастилок, я закажу бочку русского меда, а ты оплатишь.
  -- ОК.
   В новостях часто говорят: "Кулуарные переговоры завершились успешно", - я могу сказать то же самое, только вместо "кулуарные" нужно вставить сами знаете какое слово.
   Беседа с Анди не добавила ничего к моим несчастьям. Он согласился с моим планом, хоть и удостоил меня разными эпитетами типа: "олух царя небесного". У Анди богатая фантазия. Нарвавшись на такие комплименты, я отбываю в обитель психов.
  
  
   Глава 10.
  
   Счастливо миновав толпу бесноватых журналистов, маньяк и сопровождающие лица, благополучно прибывают в особнячок, больше похожий на крепость, расположенный в пальмовой роще (Вам наверное уже надоело. Пальмовые аллеи, пальмовые жемчужины, пальмовые рощи... пальмы, пальмы, пальмы. Ни чем не могу помочь. У нас повсюду пальмы.)
   Мицкевич показывает мне мою палату. Белые стены, белый потолок, белые простыни, лампы изливающие белый свет, маленькое решетчатое окошко с белым небом (я знаю, что небо на самом деле голубое, но представьте, что как раз там белое облачко, если не можете представить, то обратитесь к доктору), пол в отличии от всего остального клетчатый, как шотландская юбка (черно-белый), при желании можно играть в шахматы, было бы с кем. В комнатке две кроватки. Одна пустая, а на другой сидит, сморщенный, как любитель лимонов, представитель семейства приматов. Он приветливо машет сухонькой ручкой, продолжая гримасничать, улыбаясь. Все, как по команде, улыбаются в ответ.
  -- Он вообще-то смирный, только не упоминай при нем женщин и рыбалку. Его жена утопила яхту со всеми рыбными прибамбасами, - шепчет мне док на ухо, встав на цыпочки. - От этого у него протухли мозги и пришлось его засунуть сюда. Я его лечу, а жена платит.
  -- О чем вы шепчетесь, док? - гавкает сторожевой пес со значком.
  -- Это психотерапия, дружок. Так надо.
   Полицейский олух, морщится, копируя тронутого рыбака, видимо этого слова не было в его словаре.
   После такой лечебной сцены, звуконепроницаемая дверь закрывается, оставляя душевноздоровых в коридоре. Душевнобольной и выглядящий как он остаются наедине. Признаться, мне впервые приходится остаться вдвоем с враждующим со своими мозгами. Я понятия не имею о чем с ним разговаривать. Благодаря обжоре-доктору на языке вертятся женщины и рыбы. Я как могу сдерживаюсь, но мне уже интересно, что же случится с моим тихим соседом, если с моего языка слетят слова про носящих лифчики и чешую.
   Через полчаса тягостного молчания сморчок произносит.
  -- Бонд. Джэймс Бонд.
  -- Привет. А я Бэтмэн, - что-то мне становится нехорошо.
  -- Да нет. Меня на самом деле так зовут. Я бывший банкир, сейчас на отдыхе, - сердце немного отпускает.
  -- Давно отдыхаете? - заботливо осведомляюсь я (ничего не могу с собой поделать).
  -- Лет десять, - мое состояние опять ухудшается, но к счастью любитель удочек добавляет. - А здесь уже почти два года. А вас как зовут, сэр?
   Я польщен и по этому отвечаю.
  -- Моё имя Джэк Портер. Вчера я был детективом, а теперь все зовут меня маньяком. Я замочил..., - слава Богам я запинаюсь, так как следующее слово было бы женского пола. - Одного человека.
   Сморчок ещё больше сморщивается и закрывается простынкой. Я на всякий случай рычу на него с самым свирепым видом и он затихает, дрожа как кенгуру в Антарктиде (что делает кенгуру в Антарктиде понятия не имею). Ничего плохого друг другу мы сделать не можем, так как наши ноги прикованы к кроваткам, которые в свою очередь привинчены к полу. Около каждого из нас есть кнопочки для того, что бы вызвать санитара. Мало ли что может понадобиться психу: сходить в туалет, пожаловаться на соседа или на жизнь, получить укольчик или зуботычинку.
   Дело подходит к обеду. Засушенный шпион дрожит, я скучаю. Дверь в наш сейф открывается и впускает дюжего детину в белом халате, в его огромных, как ляжки борцов сумо, руках покоится до неприличия малюсенький подносик. На его баджике написано Кэн. Дружок Барби принес нам жратву.
  -- А как на счет выпивки, Кэн? - интересуюсь я.
  -- Док говорил, что ты весельчак, - произносит Кэн, кукольным голоском, - я тоже люблю шутить.
   Подросшая игрушка достает огромный шприц.
  -- Всё, Кэн! Я уже главный борец за трезвость.
  -- Рад, что ты встал на правильный путь, - Кэн дружески улыбается, мне абсолютно непонятно, серьезен он или нет.
  -- Кэн! - сморчок, показывается из под простынки, - он буйный и громко рычит.
   Великан поворачивается ко мне с суровым видом.
  -- Я простудился, это всё кашель, - на моем лице младенческая невинность.
  -- Не беспокойся, бэйби, - Кэн успокаивает 007 на пенсии, - этот джентльмен не опасен, он просто простудился.
   Наш ангел-хранитель исчезает, оставляя нас наслаждаться вкусной и полезной пищей, сдобренной таблетками, к слову таблетки мы проглотили, под его суровым взором. Надеюсь док знает, что это за снадобья.
   Чуть позже Кэн возвращается и по очереди отводит нас на гигиенические процедуры. Во время моей очереди наш санитар решается поделиться со мной ценной информацией.
  -- Наш малютка Бонд немного беспокоится после еды, во время визита сюда он случайно увидел сестру Патерсон, она страшная как тиранозавр, но ему наплевать, он пытался её убить. Я дежурю до восьми вечера, потом заступает Дэйв. Он новенький и я должен его консультировать, но у меня сегодня свидание с одной милашкой. Так что дай мне уйти, не звони в звонок до десяти минут девятого, даже если этот хренов Бонд будет на стенку лезть, тебя он всё равно не достанет. ОК?
  -- ОК. Но, Кэн, почему ты мне доверяешь, ведь я же маньяк.
  -- Док, прописал тебе, аспирин и аскорбинку. Странное успокаивающее для маньяка. А? - в кукле оказывается куча мозгов. - Но это не моё дело. Док здорово платит и меня всё устраивает.
   Вечером Кэн заглядывает к нам уже без униформы (не голый конечно, а в цивильной одежде). К этому времени сумасшедший рыбак успел превратиться в того, кого я так старательно изображал утром. Его сморщенная физиономия искривляется в ужасающую гримасу, глаза излучают адское пламя, а изо рта текут кровавые слюни вперемешку с перьями (Он искусал подушку и свои губы). Теперь он начал рычать гораздо естественнее чем я. В настоящий момент уже мне в пору прятаться под простыней. Перед самым приходом Кэна, мой добродушный сосед заявляет следующее.
  -- Всех этих баб надо удавить, перегрызть им горло и пустить на наживку. А после этого отправиться на рыбалку и попить пивка. Хочешь со мной на рыбалку?
   Я отвечаю, что это самая заветная мечта моего детства.
   Кэн выглядит обеспокоенным.
  -- Я испаряюсь, шепчет он и испаряется, оставляя нам запах своего ужасного одеколона.
   Часов в девять заходит долговязый тип, украшенный прыщами. Я понимаю, что это Дэйв. Он принес нам ужин. Когда коллекционер прыщиков подает жратву Бонду, тот неожиданно кидается на него. Дэйв отскакивает, но ужин для шпиона накрывается, точнее накрывает его, содержимое тарелок оказывается на голове и физиономии моего соседа. Тот начинает мяукать от боли. Какой кошмар! Я тоже вскрикиваю, как плохая актриса в кино. Дэйв невозмутимо выдавливает один из гнойничков со своего лица и высказывает желание сделать ему укол.
   Нехорошее предчувствие появляется у меня. Запомните, я всегда доверяю своей интуиции. Дэйв уходит за шприцем, а обоженный успокаивается, видимо мяуканье лишило его последних сил. Теперь он просто тяжело дышит, как кит выброшенный на берег. Санитар-оглобля возвращается с причиндалами для уколов. Берет шприц в руку и с опаской направляется к умалишенному.
  -- Удачи! - произношу я.
   Прыщавый инстинктивно оборачивается на звук моего голоса, а в это время... Я правда этого не хотел.
   Сумасшедший Джэймс Бонд взвивается вверх, хватает руку со шприцем и всаживает в живот Дэйва, потом хватает его за уши и начинает бить его своим лбом по затылку. Оба верещат, как обезьяны в зверинце.
   На конец уши Дэйва не выдерживают и после очередного удара в руках Бонда остаются окровавленные кусочки. Прыщавый летит ко мне, брызгая кровью в разные стороны. Он падает по-моему уже без сознания, а из кармана его халата вылетает связка ключей. Я молнией бросаюсь к ним, и успеваю раньше чем сушеный Бонд, но он хватает меня за рукав пижамы и тянет к себе. К счастью пуговицы расстегнуты и она легко при моей и бондовской помощи слетает с меня, оставляя вашего героя полуголым, но почти свободным. Я без труда нахожу нужный ключ и открываю свои кандалы (часов и браслета я лишился в полиции). Бонд как заведенный прыгает с кровати в мою сторону, но оковы сдерживают его безумный пыл.
   Я смотрю на него и чувствую как мои волосы оживают. Он весь в крови сам, в крови его одежда и белье на кровати, на полу отпечатки его кровавых ладоней, поперек комнаты лежит Дэйв с оторванными ушами, тоже весь в крови.
  -- Отдай мне ключи и я перебью здесь всех, - замогильным голосом изрекает безумный.
   Я нахожу эту идею не самой хорошей, так как начнет он скорее всего с меня. По этому и по ряду других причин маньяк-любитель (то есть я) решает, что пришло время покинуть эту запачканную комнату. Как сумасшедший я спрыгиваю с кровати и стрелой устремляюсь к двери...
   Но, о ужас! Моя ступня предательски скользит в луже крови и я со всего размаху шлепаюсь на пол. В ту же секунду Бонд хватает меня за ногу. Я издаю истошные крики, да такие, что у самого уши закладывает. Изо всех сил дергаюсь к двери и вырываюсь из лап монстра, оставив в них штаны пижамы.
   Под аккомпанемент ужасных воплей безумца я вылетаю в коридор. Захлопнув калитку, ваш чудо-детектив успокаивается и оглядывается по сторонам. Никого нет, всё идет по протоколу. Оба копа должны дрыхнуть в комнате санитаров. Видеокамеры в коридоре меня не беспокоят. Док обещал поработать с записью, если к утру я вернусь. Честно говоря желания возвращаться у меня нет. Короче говоря, я звеню ногтями по коридору в сторону кабинета здешнего главврача (то есть дока Мицкевича).
   Вдруг дверь соседней палаты открывается и прямо на меня шагает женщина средних лет, судя по физиономии, как будто обтертой об асфальт, я понимаю, что это сестра Патерсон. Она оглядывает меня с ног до головы и открывает рот, что бы закричать. Можете обвинять меня в жестоком обращении с женщинами, но, согласитесь, иногда без этого не обойтись, а иногда им даже нравится. В общем я дарю ей свой фирменный удар и она валится на пол вместе со своей вставной челюстью. Я определяю красотку обратно в палату, точную копию моей. Две гарпии испуганно смотрят на меня. Я вежлив до безобразия.
  -- Привет, девчушки. У вас всё нормально?
   Легкие кивки служат мне ответом, с некоторых пор у меня нет желания общаться с психами, плюс мой костюм носит имя Адама. Иногда я смущаюсь. Оставив болезных в палате, легкими шагами, подражая Маугли, я продолжаю свой путь. И тут новое препятствие появляется в непосредственной близости от меня. Я уже собираюсь прописать ему успокоительное, но вовремя понимаю, что это док. Толстяк с секунду испуганно глазеет на меня, а потом разражается традиционным кудахтаньем.
  -- Джэк, ты и в правду спятил. Какого черта, ты носишься голый и размахиваешь руками словно ветряная мельница. И еще, как тебе удалось выбраться из палаты.
  -- Долгая история, док. Любитель рыбалки перестал быть тихим, я здесь не причем. И ещё, организуй премию Дэйву, если он ещё жив, или пошли её родственникам, потому что он, по-моему уже на пути к небесам.
  -- Не понял, Джэк, - док страшно удивлен. - Что ты говоришь?
  -- Я говорю, что твой тихоня Бонд оторвал бедняге Дэйву уши, набил ему на затылке шишку, размером с кокос, а сейчас, наверное, выдавил последний прыщ, - бородка дока начинает трястись как в лихорадке.
  -- Что же делать, - он безутешен.
  -- Не знаю. Заказывать место в крематории или тратиться на адвоката, - док жалобно поблескивает очками, но на меня это не действует. - А мне пора.
  -- Конечно, конечно. Деньги, шмотки, ключи от машины у меня в кабинете, сама телега на стоянке, только по осторожнее с ней, она все же пожилая дама, это он про свою "Каталину", само собой на Ягуар рассчитывать было сложно.
  
   Глава 11.
  
   И всё таки успех на лицо. Я на воле (как я выбрался с территории клиники, я вам не расскажу, догадывайтесь сами), качу в город на развалюхе, но ещё бегающей и у меня, наконец-то приличная рубашка. Мне нужно сделать пару звонков и встретиться с мужем Кристы, который, если верить газетам должен ужинать в ресторане на Веро-бич.
   У первого же телефона-автомата мой экипаж останавливается и молодой человек с разноцветными синяками, к тому же заросший щетиной, начинает звонить куда попало. Первый кого я удостаиваю общения с собой, конечно же ББ. Он, вы будете смеяться, в конторе. Я сообщаю ему, что его обожаемый и самый ценный работник сбежал из психушки, дабы сохранить нормальность своих мозгов, и до утра собирается решить все уже возникшие и еще не возникшие проблемы. Обладатель обнаженного черепа благословляет меня на подвиги, обещая сделать из меня безработного в случае неудачи. На большее я даже не рассчитывал, по этому всем доволен.
   Следующим в моем списке значится Майки. Я звоню ему. После энного количества гудков из трубки доносится рев и возня, потом на конец голос Майки. После серии ругательств он сообщает мне радостную весть.
  -- Джэми нашел трех свидетелей, видевших двух громил с роскошной телкой без сознания, а какой-то придурок из соседнего дома утверждает, что каждый вечер пялится на звезды через свой телескоп и вчера совершенно случайно посмотрел в твои окна. Там он увидел двух тех же самых типов с той же самой девахой. А за ночь до этого он видел тебя совершенно с другой красоткой. Ещё он позволил себе сделать пару фоток. Ты неплохо смотришься без одежды. Мы всем управлением не могли оторваться. Шорт был в ярости. Утром тебя собираются освободить, при условии, что ты нормален.
   После таких новостей мои планы меняются, гроб на колесиках со мной на борту несется к медвежьему углу лейтенанта Финнегана. Майки легко отдает мне шедевры творчества старика-вуайериста, так как у него есть копии. А я фотогеничен, что безусловно радует. Партнершу мою тоже легко можно узнать, да и голубых мастеров художественной пилы врятли с кем то спутаешь, Лулу там тоже присутствует, пока ещё целиком.
   А вот теперь я направляю свои стопы, точнее шины моей тачки в Веро-бич. Там сегодня дают прием в честь прибывшего на остров кандидата в президенты Неаргентины. Я надеюсь застать его там с женой. Это бы всё упростило.
   Отягощенный такими мыслями, я подъезжаю к вожделенному ресторану. Служитель у входа уверяет меня в том, что зал забронирован и все приглашенные, кроме миссис Сособаль, уже внутри. Ресторан очень приличный и швейцар не ожидает от меня пакостей. К несчастью для него, я обнаруживаю поблизости маленький глиняный горшочек с цветами. Крак!(Вчерашние тренировки даром не прошли) Надеюсь у него крепкий череп и дома есть тайленол. Я укладываю бедолагу в близлежащие декоративные кустики и с триумфом вхожу внутрь. Думаете трудности на этом закончились? Я не имею ни малейшего понятия, как выглядит этот Сособаль. Тем более все уже наелись и шатаются где ни попадя.
   К счастью мне на глаза попадается газета. Я с восхищением смотрю на свою жизнерадостную мордочку, листок повествует о том, что я маньяк и томлюсь в психушке, чуть ниже фотка надпись, под которой гласит, что седовласый тип в огромных роговых очках и есть синьор Пабло Мундос Эстэбан Каналья и Тормес Сособаль. Я издаю радостный вопль и принимаюсь искать очки, величиной с колесо телеги.
   Моя стройная фигура гордо вышагивает по роскошному залу, выгодно отражаясь в зеркалах. Мой рот улыбается встречным красавицам, руки хватают напитки и бутерброды с подносов и лишь глаза заняты важным делом, они ищут виновника вечера.
   Когда хорошо ищешь, то обязательно находишь, но не всегда то, что нужно. Мои перископы обнаруживают малыша Шорта. Слава Аллаху, он стоит ко мне боком. Я быстренько сворачиваю поиски и перепуганной птичкой скрываюсь за первой попавшейся дверью. Всё таки я очень счастливый парень, за спасительными вратами четыре глаза, увеличенных линзами очков, с недоумением таращатся на меня. Два из них принадлежат рогатому неаргентинцу, двум другим я советую убираться, что они и делают.
  -- Что вы себе позволяете? - синьор Падло, пардон Пабло, сверкает линзами от негодования.
  -- О! Не беспокойтесь, очень многое. Я отношусь к себе очень снисходительно.
  -- Сочувствую. Что вам нужно? - неаргентинец успокаивается, как выключенный чайник.
  -- Сущая безделица. Я должен с вами поболтать о Кристе Сособаль. Она ведь ваша жена? Не так ли? - обладатель рогов кивает и я продолжаю. - Вы поженились пять недель назад и собрались провести второй медовый месяц в наших райских кущах?
   Четырехглазый, снова кивает.
  -- Ваша женушка прибыла на остров раньше, так как вас задержали важные политические дела типа: презентации нового календарика, покупки шикарного галстука или какого-нибудь финансового кризиса. Ведь так?
   Сособаль кивает в третий раз.
  -- Ваша жена выбрала наш остров или вы? - я жду, что он снова кивнет, но нижняя челюсть заезжего политикана начинает скакать вверх вниз и благодаря этому мне удается услышать звуки.
  -- Выбирала Криста.
  -- Отлично. А почему её нет сегодня с вами? - я то знаю, но мне интересно, что скажет синьор Сосо.
  -- Ей не здоровится. По этому я не собирался здесь задерживаться, - его ладошка порхает, изображая нетерпение.
  -- Я тоже не собираюсь торчать здесь до утра. Но перед тем как мы, - я подчеркиваю слово "мы". - Покинем сей вертепчик, вы должны выслушать мой треп, а потом подвезти до гостиницы.
  -- Вы, наглец! Но я вас слушаю.
  -- Синьор, вы выбрали не ту молочницу, - этими словами я начинаю россказни.
   Впрочем довольно успешно. Я правдив как на исповеди. Сосо поражен. Фотки его добивают.
  -- Очень странно, но я вам верю. Если хотя бы половина, сказанного вами, правда, то моя "верная" женушка фингалом под глазом не отделается. Я думаю нам надо выслушать и её часть истории. Вы едете со мной.
  -- Конечно, конечно, - большего мне и не нужно. - Кстати, почему у вас нет охраны? Вы кандидат в президенты. Сейчас даже у лидера профсоюза дворников охраны больше чем мусора. А у вас никого нет, любой может ввалиться к вам и сломать очки.
  -- С чего вы это взяли? Хуан! Маркес! - Сосо двигает длинным пальчиком, который, видимо, заменяет волшебную палочку и из небытия материализуются два шкафа шириной с футбольные ворота.
   Честно говоря, я в легком шоке. Рогатый успокаивает меня.
  -- Если вы до сих пор не валяетесь на улице с собственной челюстью в руках, то беспокоиться не о чем. Хуан, обеспечь нам тихий уход, а ты, Маркес, заводи машину.
  -- Да, да, Хуан. Бойся глаз коротышки на каблуках, - вставляю я словечко для полноты картины.
   После столь дружеской сцены мы смываемся и наш лимузин на всех парах (бензиновых) устремляется в сторону отеля "Хилтон" (к слову он расположен в десяти метрах от "Эксельсиора").
   До конуры неаргентинца мы добираемся без приключений (ну может проехали на красный... раз десять).
   В холле возникают небольшие затруднения. Слишком впечатлительная девчушка у стойки при виде меня падает в обморок, не в силах сдержать сходства оригинала с портретом. Газетка планирует ей на грудь, а мы гордо шествуем дальше, забираемся в лифт и быстренько, как свежеумершие души, поднимаемся на нужный этаж.
   Сосо без труда находит дверь, за которой он живет и мы, оставив за ней великанов Хуана и Маркеса, оказываемся внутри.
   Вау! Мой пентхауз в "Эксельсиоре", ещё вчера казавшийся роскошным, теперь кажется мне ночлежкой, здесь на всем нужно ставить пробу, как на золоте и вешать таблички "руками не трогать". Я в трансе оглядываю прихожую, раздумывая, что же ждет меня дальше. И тут Сосо всё портит.
  -- Криста, сердце моё, где ты?
   Слово "сердце" напоминает мне внутренности Лулу, лежащие в тазике и я отправляюсь в ванную. Пока я валяю дурака, Сосо даром времени не теряет и со свойственной всем обманутым мужьям дипломатичностью, то есть напролом, высказывает своей благоверной, всё что услышал от меня и кое-что от себя. Его голос звучит всё громче и громче и в конце концов он начинает орать, как Гитлер. Потом настает очередь его жены.
  -- От куда ты всё это узнал? Кто тебе рассказал?
   Я решаю, что конферансье объявил мой выход и появляюсь из ванной со словом.
  -- Я!
   На Кристу жалко смотреть. Он как будто увидела привидение. Черт! Неужели теперь все так будут на меня реагировать?
  -- Ну что ты на это скажешь? - Сосо не дает бедняжке опомниться.
  -- - Милый, ты веришь маньяку, который расчленил несчастную девушку, - всё таки Криста крепкий орешек с богатой фантазией (назвать порно-звезду невинной девушкой), она дарит муженьку вопрошающий взгляд, сдобренный длиннющими ресницами. Я тоже вопросительно пялюсь на синьора Сосо.
  -- Да, радость моя. Я ему верю, но гораздо больше я верю этим глянцевым бумажкам.
   На столик выпадают отличные фотографии со мной и Кристой на переднем плане, картинки с невинной Лулу в компании с плохими голубыми мальчиками тоже присутствуют. Загар красотки Кристы становится серым. Она встает и покачиваясь, как смертельно больная отходит к трюмо. Я слишком поздно замечаю, лежащую там сумочку. В шаге от неё смертельнобольная чудесно выздоравливает и стремительным движением выхватывает уже знакомый мне пистолет.
   Я хватаю Сосо за шиворот и силой отталкиваюсь от пола ногами. Диванчик падает вместе с нами, наши ходули взмывают вверх, мой многострадальный кумпол бьется об пол. В туже секунду Криста начинает палить. Между моих ног в диванчике появляется дырка, пару сантиметров ниже и жизнь потеряла бы всякий смысл, такие мысли рождают во мне крик: "Спасите! Помогите!". Рядом на испанском кричит Сосо, его очки при падении улетели в неизвестность, он ни черта не видит. В общем веселимся вовсю.
   Да тут еще с треском распахивается дверь, шкафы рвутся на помощь хозяину. К их огромному несчастью дверь слишком узка, что бы впустить их обоих. Криста начинает пускать пули в них. Шкафы вроде тоже стреляют. А мы с Сосо по-прежнему валяемся, задрав ноги. Вдруг наступает тишина. Бугаи затихают прямо в дверях. Я смотрю на них кверху тормашками, из-за моего положения. Они уже не дышат и больше никогда не будут. Пушка Кристы говорит чик-чик. Значит патроны кончились. Мне остается только вскочить как молодому жеребцу.
  -- Всё, мой храбрец. Можно продолжать разговор, - я обращаюсь к старине Сосо, помогая ему подняться.
   Криста всё еще с серым лицом целится в нас пустым пистолет.
  -- Пабло! Дорогой! Всё будет хорошо. Эта мразь соблазнила меня и пыталась убить, - пистолет делает движение в мою сторону. - Я только защищалась.
  -- Это был несчастный случай, - ствол пушки указывает на дверь с торчащими в ней громилами. - Дорогой, дай мне пройти, я убью Ван Хорна. Я снялась у него в фильме, грязном фильме. Мне нужны были деньги. Я тогда ещё не встретила тебя. Дай мне его убить и мы будем счастливы.
   С улицы уже доносятся завывания полицейских сирен. Третья мировая, затеянная в президентских апартаментах, вызвала живую реакцию окружающих.
  -- Уже слишком поздно, дорогая, - бормочет Сосо, хлопая слепыми глазками.
   Не знаю, что действует на Кристу больше, слова мужа или сирены копов, но она, взревев покруче чем сирена, ныряет в открытое окно. Мы, само собой, стоим как две статуи.
   Между тем, с улицы начинают доноситься вопли и вообще нетрадиционный для этого места Земли шум. Мы подлетаем к окну и... видим то, что раньше звалось Кристой. Оно лежит на асфальте в позе, извините за прозу, раскоряки. На нас начинают показывать пальцами, пора делать ноги, их мы и делаем незамедлительно.
   Решив проблему с дверями, путем интенсивного нажатия на торчащие в них тела, мы вылетаем из номера и быстро-быстро двигаемся курсом на выход. Ситуация немного осложнена, потерянными очками Сосо.
   Лифт несётся вниз также быстро как и вверх. Я больно пинаю лифтера и цинично присваиваю его кепи и куцую курточку. Так что теперь, я похож на себя гораздо меньше чем обычно. Сосо без очков тоже узнать нельзя. Каким-то чудом нам удается выйти наружу. Тут всем на нас наплевать, весь народ пялится на разбитое тело Кристы в задранной ночнушке.
   Подкатывает роскошный Роллс, водила выскакивает из-за баранки, бросает мне ключи со словами.
  -- Запаркуй тачилу, парень, - и убегает в глазеющую на труп толпу.
  -- Не извольте беспокоиться, сэр!
   Мы с Сосо усаживаемся в авто и едем парковаться. Ближайшая известная мне стоянка находится на вилле Ван Хорна.
  
   Глава 11.
  
   Британский крейсер с нами на борту причаливает к античным ступеням. Мы выбираемся на воздух. Уже почти утро. Я с истинным удовольствием потягиваюсь и зверски зеваю. Сосо клюет своим орлиным носом. Мне приходится подбодрить его, на что он отвечает отборными ругательствами на испанском. Всю дорогу он лил слёзы и тихонько выл. Я по наивности подумал, что он расстроен смертью жены, но Сосо образумил меня словами.
  -- Это погубит мою карьеру!
   Настоящий политик, не правда ли? За оставшееся время, мне удалось убедить безутешного, что смерть жены, сама по себе ничего плохого в себе не несет. И при желании всё можно замять и облагородить, были бы деньги.
   А вот что за фильм, которого так боялась покойная. Было бы неплохо узнать. Синьор кандидат согласился, перестал выть и начал засыпать. А теперь вот ругается.
   Мне абсолютно неинтересны его витиеватые словесные обороты, и я советую ему заткнуться и следовать за мной. Сосо следует второй части совета, игнорируя первую. Мы звоним, стучим, ломимся в дверь. Её открывает Джэми.
  -- Здорово, маньяк! Ты в порядке?
  -- В полном. Я думаю у нас будет большая премия и длинный выходной. Ладно. У меня мало времени через час я должен быть в дурдоме. Где Ван Хорн?
  -- В кабинете. Когда я уходил, он вроде не спал.
  -- Оч. Хор.
   Надо сказать, Ван Хорн нас не дождался. Войдя в кабинет, мы лицезреем гору жира в халате и трусах, на которые ушел целый парус. Гора раскатисто храпит, заставляя звенеть люстру на потолке. Зрелище захватывающее, но приходиться прервать сон этого неправедника.
  -- Эй! Ван Хорн! Караул! У Рона Стронга не встает!
  -- А?! Что?! Дайте ему виагры и поставьте клизму! - тучеподобный режиссер просыпается, а мы хихикаем как школьницы.
   Я решаю положить конец веселью, тем более у меня мало времени.
  -- Простите, великодушно. Но у нас важное и неотложное дело. Видите ли, нам удалось решить вашу проблему. Угроз больше не будет, по крайней мере пока, - кусок сала выглядит довольным.
  -- Что ж, Портер. Вам полагается заслуженная премия, - краем глаза я замечаю, как Джэми потирает свои ручищи.
  -- Минутку, мистер Ван Хорн. Я не закончил. Ваш недоброжелатель, точнее недоброжелательница отправилась к праотцам. Плюс к тому, погибло ещё несколько, каких никаких, но людей. Все смерти объединяет одна вещичка. Какой-то фильм, снятый вами, - Ван Хорн хмурится как аккордеон. - Я и этот джентльмен хотели бы увидеть его.
  -- Эй! Я тоже не откажусь взглянуть киношку! - Джэми смотрит на всех взглядом ребенка, которого родители отправляют спать.
   Но Ван Хорн не разделяет наших желаний.
  -- Господа, вас дезинформировали, я ничего не знаю ни о каком фильме.
  -- Не надо вешать нам лапшу на уши, Ван Хорн, - веско вступает в бой Сосо, впечатление портит то, что он обращается к статуе Бахуса метрах в трех от глыбы жира, синьор по-прежнему ни черта не видит. - Я, муж то есть вдовец той женщины, которая угрожала вам. Перед смертью она рассказала нам всё. Так что не надо отпираться. Просто дайте нам взглянуть, а там посмотрим.
  -- А-а-а! Ладно! - Ван Хорн поднимается с кресла и грузно шагает к сейфу, спрятанному в стене. - Я всё равно собирался пустить это в прокат.
   Через минуту мы пялимся на отборное порно с участием Кристы, Лулу, голубых дружков и самого Ван Хорна. На наши недоуменные взгляды режиссер отвечает, что в этом-то и заключается гениальность. Просмотр затягивается, а мне пора в психушку. Я покидаю честную компанию, с условием, что они расскажут мне окончание переговоров и фильма.
  
   Глава 12.
  
   В клинику я поспеваю вовремя и, к удивлению, застаю дока в отличном настроении, он пичкает перебинтованного Дэйва коньяком и пастилками. Прыщавый уже пьян и счастлив. Его мамаша, наверное, кормила сына одним кальцием, раз его череп выдержал. Но головная боль ему обеспечена и коньяк ему в этом поможет.
   Поскучав с доком и бутылкой виски пару часов, я дожидаюсь представительной делегации, приехавшей меня освобождать. Официальная процедура, извинения и я свободен. Легкая эйфория и я лечу в контору.
   В приемной ББ всё как всегда, не хватает одной детали, а именно Кэррол. Я не удивляюсь и лихо вламываюсь к яйцеголовому.
  -- Босс! Всё в ажуре!
  -- Я в курсе, Портер. - ББ спокоен, как покойник. - Чего вы хотите?
  -- Огромную премию. У меня всё таки жилище превратилось в кучу хлама. И ещё отпуск. Настоящий отпуск! - я вываливаю всё это и зажмуриваюсь от собственной наглости.
  -- Нет проблем. Деньги уже на вашем счету. Господа Ван Хорн и Сособаль очень довольны. Один нюанс. Я удержал немного. Ты был должен мне за отель. А на счет отпуска... Считай что ты уже в отпуске, только найди мне Кэррол. Она слишком близко приняла известие о твоем аресте и сразу же сбежала. Её нет уже сутки. А мне хочется кофе.
  -- Бу сделано, Босс! - и я отваливаю, думая про себя: "Железобетонная Кэррол и вдруг такие страсти. Надо же".
   Голос ББ застает меня почти в дверях.
  -- Чуть не забыл. Финнеган просил передать тебе кое-что.
   Я возвращаюсь. И мои глаза лезут на лоб. Счет за мёд. Две штуки баксов. Что это за мёд такой?
   Я заглядываю в свой кабинет, в надежде застать там Джэми. Мне нужны новости.
   Мой напарник на месте, по обыкновению сидит задрав ноги на стол. Только почему-то с кислыми как кефир глазами.
  -- Что стряслось, бугай?
  -- Я не буду порно-актером...
  -- Почему? Родители сделали тебе слишком маленький?
  -- Нет. Я нефотогеничен. Ван Хорн сказал, что камера меня не любит. Придется работать здесь, - Джэми готов заплакать.
  -- Да ладно тебе. Лучше расскажи, чем всё закончилось, - я плюхаюсь в свое кресло и готовлюсь слушать, тем более, что Джэми преображается и даже ставит ноги на пол.
  -- Короче говоря, твой нихренаневидящий и Ван Хорн добазарились. Фильм больше никто не увидит. Ты кстати много пропустил. Я даже прослезился в конце. Лулу там такое вытворяла. Так вот. Эти придурки отвалили нам крутые бабки. Только мы должны молчать, как немые. На счет той тронутой, что выпала из окна. Она тоже была ничего. Я так и не понял, чего это она всех мочила. Кстати копы заявили, что на номер этого Сособаля наехали какие-то бандюги-террористы, а женушка и охранники защищались. Охранники подохли. А девку отморозки выкинули из окна и свалили. Всё шито-крыто. Вот и всё, что я знаю, - Джэми замолкает и глядит на меня.
  -- Этот нихренаневидящий, как ты красноречиво выразился, - кандидат в президенты Неаргентины. А та блондиночка из фильма - его жена. Он помешан на политике, а представляешь как Ван Хорн со своим фильмом посодействовал бы его карьере? По этому Криста и решила всех пришить, что бы не потерять мужа и соответственно бабки, и Лулу, и голубых придурков и Ван Хорна!
   Джэми машет головой.
  -- С ними всё понятно. А за каким она решила пришить тебя? Ты то тут при чем?
  -- А черт его знает. Вероятно это трагическая случайность!
  -- Ладно..., - мой коллега всё ещё неудовлетворен. - А зачем к тебе в холодильник запихнули бедняжку Лулу.
  -- Это легко. Убийство Лулу сваливается на меня. Сам я по плану должен был кормить рыб в океане, так что на меня можно было вешать все трупы, тем более доблестные голубки, как и положено голубкам уже летали бы после взрыва на яхте.
  -- ОК. Ну а как она собиралась пришить Ван Хорна? - Джэми спрашивает, с физиономией хитреца.
  -- А вот этого она не успела рассказать, а мы забыли спросить.
  -- Ха! А ещё корчишь из себя детектива из кино. Ты ни чуть не круче меня, только я не выпендриваюсь, - и мой напарник, снова воздевает ноги к небу.
  
   Глава последняя, потому что рассказывать больше нечего.
  
   Я покидаю неудавшуюся порно-звезду и ковыляю в ближайшее заведение. Мне нужно спокойно поразмыслить о случившемся (спешить уже некуда, да и незачем), выпить пару стаканчиков огненной воды и, может быть действительно поискать Кэррол. Не дай Бог ББ загнется без кофе. Кто же будет платить мне зарплату?
   Бар "Лагуна" рсположен в двух шагах от конторы. Уютное тихое местечко со смешным толстячком за стойкой. Оно славится дарами моря под изысканными соусами и классными горячительными напитками. За ними я в него и прибываю.
   В тихом местечке стоит страшный шум. Толстячок что-то орёт в закрытую дверь, погребка. Пара клиентов держится за животы от смеха.
  -- Эй, Вилли! Что стряслось?
  -- О! Мистер Портер! Может вы её образумите?
  -- Кого?
  -- Девушку из вашей фирмы. Она пришла вчера днем, заперлась в погребе и не выходит оттуда. Там все лучшие вина и кое-какие деликатесы. Я не хочу вызывать полицию, но видимо придется.
  -- Не стоит этого делать, Вилли! Если там Кэррол, то твои мучения скоро кончатся, - я говорю это уверенным тоном, хотя мысленно чешу свой многострадальный затылок.
  -- Ну пробуйте...
   Я подхожу к двери и как можно проникновеннее обращаюсь к затворнице.
  -- Кэррол - детка. Пора выбираться на свет Божий. Сырость и холод плохо отразятся на твоем макияже. Кроме того ББ скоро спятит без кофе.
  -- Джэк? - это точно Кэррол, я уже говорил вам, что я везунчик. - Это ты?
  -- Нет - это Джордж Буш. Конечно я!
  -- Ты на свободе? Ты что и полицейских распилил?
  -- Ага! Украл у тебя пилочку для ногтей и всю ночь трудился. Кончай валять дурочку, Кэррол, выходи сюда, я угощу тебя стаканчиком согревающего и расскажу последние новости.
  -- Прекрати болтать о выпивке, Джэк! Я пью целые сутки! Я выйду, но обещай не ржать как лошадь. Я не совсем в форме.
   Дверь со скрипом открывается и нашим взглядам предстает Кэррол во всей красе. Я кусаю свой язык, что бы не прыснуть со смеху. Два завсегдатая позади меня, не сдерживаются. От их хохота звенят стаканы на стойке.
   Кэррол с трудом стоит на пороге, держась за косяк. От неё несет рыбой, как от рыбака и перегаром, как от алкоголика. Она похожа на кошмар. Одежда перемазана чем-то невообразимым, глаза похожи на щелочки для монеток, волосы торчат в разные стороны и выглядят как плохой парик.
  -- Пойдем, моя красавица. Скроем тебя от глаз этих мужланов, в твоем уютном доме.
  -- Я согласна, Джэк. Мне это необходимо, мой маньяк, мой зве... - Кэррол делает шаг вперед и ... стаканы снова звенят, она падает ниц.
   Мне остается взвалить её на плечо и под аплодисменты вынести на улицу.
   В такси Кэррол приходит в себя и извлекает из сумочку листок с номером телефона.
  -- Это тебе. Вчера звонила какая-то Хильда или Матильда. Твой мобильник не отвечал и она просила передать, что бы её тигр позвонил ей. Не дай Бог ты ей позвонишь. Я тебе все глаза выцарапаю и кое-что отрежу, твоей же пилой... Когда просплюсь...
   С этими словами Кэррол проваливается в сон, похожий на кому.
   Ну и что вы мне посоветуете? Звонить или поберечь глаза?
  
  
   КОНЕЦ

Полезные ссылки:

Крупнейшая электронная библиотека Беларуси
Либмонстр - читай и публикуй!
Любовь по-белорусски (знакомства в Минске, Гомеле и других городах РБ)


Поиск по фамилии автора:

А Б В Г Д Е-Ё Ж З И-Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш-Щ Э Ю Я

Старая библиотека, 2009-2024. Все права защищены (с) | О проекте | Опубликовать свои стихи и прозу
Worldwide Library Network Белорусская библиотека онлайн

❤ Новая библиотека